Чем дальше, тем меньше в книжной ярмарке книжного и больше скоморошного. Скоро снимут плакаты, посвященные русскому году во Франкфурте. Плакаты были посвящены стереотипам: надпись «Русские пьют только водку» — и фотография жигулевского пива, надпись «Русские играют только на балалайках» – и фотография тетриса. Выставка заканчивается, русские тоже. Шесть с половиной тысяч посетителей в день толкаются и бормочут, разглядывают книжки и берут их на память. Заглядывают и на русские стенды. Эти все сделаны одинаково: не считая «Независимых издательств» («Амфора», «Независимая газета» и «Ad Marginem»), у которых торчит настоящий портрет Макса Фрая в черной коже и в человеческий рост, и «Новых издательств России», стенд для которых сделан из картонных коробок по эскизам «бумажного архитектора» Александра Бродского.

Государственные стенды успокаивают однообразной сине-бело-красной серостью.

Немцы предпочитают толкаться в других павильонах. Там, где нон-стоп показывают кино студии «ХХ век Фокс», или там, где входят в историю, рисуя самый длинный комикс в мире. Устроители ярмарки пригласили всех желающих побить старый рекорд Книги Гиннеса: любой посетитель может нарисовать очередную картинку для комикса. Первым торжественно рисовал директор выставки Фолькер Нойман. Сюжет, насколько можно понять, связан с Книгой рекордов Гиннеса и неким мистером Джонсом, что, впрочем, совершенно неважно. Главное, все при деле: сидят за столиками, высунув языки, и рисуют.

2003 год был первым, когда отдельную резервацию выдали видео и кино. В зале крутили «Развод» и «Лигу выдающихся джентльменов». Постепенно слово «книга» на ярмарке было предано забвению. Самый известный немецкий писатель, бывший русский Владимир Каминер, крутил свое Russiandisco, а Коэльо устроил аттракцион с подписанием своих книг, больше всего похожий на олимпийские игры для невротиков.

«Подписано тридцать семь стран! Македония! Нам нужна Македония, Литва и Украина! Македония подписана!»

Слово «книга», кажется, не было произнесено ни разу. Настоящие полководцы и пиарщики мыслят глобальными категориями. В это же время на открытой площадке играли Сергей Старостин с Волковым и Шилкопером, а в другом павильоне проходила презентация красивого альбома Юдашкина. По подиуму шли голоспинные девушки, а их потенциальные читатели завороженно на них смотрели.

Нет, про эти квадратные штуки со страницами тоже говорили. Наиболее интересной (и собравшей больше всего немецкой публики) оказалась дискуссия о детской литературе. Эдуард Успенский сообщил, что он лучший писатель в мире, Анна Росс показывала очень красивые ноги, а великий сказочник Сергей Козлов рассказал страшную сказку. Мир, — сказал он, — как скат крыши, и по одному скату взбираются маленькие люди, и все, что они видят, это скат крыши, солнце, луну и звезды. И вот писать для них — это большое счастье. А по другому скату медленно-медленно сползают взрослые люди, держат друг друга за руки, уговаривают: «Нет, нет, мы не упадем», — и падают, как плоды с дерева. «Мне никогда не хотелось бы писать для этих взрослых людей», — сказал Козлов, заставив всю ярмарку на секунду замолчать.

На дискуссиях обсуждали то молодых писателей, то российский андерграунд, — в общем, все то, о чем так приятно говорить русским писателям, но в России как-то все не соберешься пообщаться.

Только соберешься — тут сразу водка, балалайка, говорить и некогда.

Приходится ездить во Франкфурт, чтобы хоть капельку разобраться в путях развития русской литературы.

Кроме обсуждений, были еще чтения — от Евгения Евтушенко до Евгения Гришковца и от Ольги Седаковой до Григория Остера. Елена Шварц перед чтениями сказала: «Не разговаривайте, пока я читаю! И не фотографируйте». Подумала и добавила: «И не дышите». Никто и не собирался. А Гришковец сообщил, что собирается писать роман, потому что его сильно интересует полифония. Будет у великой русской литературы на одну полифонию больше.

В общем, выставка заканчивается. Борис Петрович Лихачев, директор издательства «Международные отношения», на вопрос, как ему ярмарка, ответил дипломатично: «Франкфуртская ярмарка — это уникальный механизм, которому нет аналогов в мире. Он отлажен настолько, что лучше и быть не может. И это очень скучно. Подписываются контракты, о которых давно договаривались. А так ничего не происходит, просто рутинная работа».

Рутинной работой все довольны. «Вагриус» подписал шесть контрактов, но кого именно продал — не говорит, коммерческая тайна. «Амфора», участвовавшая в выставке впервые, довольна еще больше: испанцы очень заинтересовались Максом Фраем, а французам, жаждавшим брутальности, издательство подсунуло Илью Стогоффа. При этом у «Вагриуса» со стенда стащили почти все книжки, кроме книги о Горбачеве — эту никто даже в руки не взял. У «ЭКСМО» посетители увели кучу детективов, оставив фэнтези Дмитрия Емца. А вот у Ad Marginem ни одной книжки не украли. Побоялись мрачного издателя Иванова, не иначе. Правда, у немецкого отделения издательства Random House тоже украли всего пару книг — притом что это был самый большой стенд на ярмарке. Немцы, что с них взять. Брать надо у наших. Русские воруют только книги.