Началась XVII торжественная церемония вручения призов Академии кинематографических искусств «Ника» громом барабанов, маршем духового военного оркестра и пиликаньем скрипочек, а закончилась фейерверком над Москва-рекой. Между ними уместилось шесть часов ностальгии: «Ника» прощалась с прошлым и здоровалась с будущим. В Доме музыки на Красных Холмах окончательно стало ясно, что в кино завершилась смена поколений.

Валентина Березуцкая, снявшаяся за 50 лет в нескольких сотнях эпизодов и получившая «Нику» в номинации «Главная женская роль» за фильм «Старухи», кричала: «Да здравствуют старухи!». Петр Тодоровский пел: «А все-таки мы победили», — и маршировал по главной улице, то бишь проходу, с оркестром. Зал аплодировал ему стоя. Андрей Смирнов плакал. Поплакав, он объявил о приходе в кино «поросли молодых волков» и напутствовал племя младое: «Кусайтесь, злитесь, но помните, что мы еще не умерли!». Эльдар Рязанов использовал более обтекаемую формулировку: «Кино с новым прикусом».

Прикус нового кино действительно оказался волчьим. Какую номинацию ни возьми, две трети имен – все те же молодые волки, теснящие судорожно сопротивляющихся стариков. Академики, впрочем, проявили чудеса дипломатии. Раздали всем сестрам по серьгам. Из старшего поколения – Инне Чуриковой за роль второго плана в «Благословите женщину» и Александру Миндадзе с Вадимом Абдрашитовым как лучшему сценаристу и режиссеру за «Магнитные бури». Из новых звезд – Сергею Маковецкому и Андрею Панину, разделившими приз за мужскую роль второго плана, и Виктору Сухорукову, сыгравшему лучшую мужскую роль в «Бедном, бедном Павле». Андрей Звягинцев с привычной покорностью два раза выходил на сцену – за «Никой» за лучший фильм и операторскую работу вместо Михаила Кричмана.

«Мне уже начинает надоедать эта мизансцена!» — выражение Звягинцева, не вполне уважительное по отношению к коллегам

Алексей Герман-младший стал открытием года. Но высшей точкой торжества новой волны стал триумф Сергея Шнурова, который унес «Нику» за лучшую музыку к «Бумеру». Шнуров сорвал гром оваций и объявил себя «двоечником, получившим хороший аттестат». Ирония ситуации в том, что каждый лауреат «Ники» автоматически становится членом академии. Академик Шнур – это сильно.

Семнадцатая «Ника» проходила под девизом «Семнадцатое мгновение весны». «С «Никой» в наш город приходит весна», — утверждает Юлий Гусман. Но дело не в этом. Дело в том, что весной бывают вялость и авитаминоз, с чем уважаемую публику и поздравил президент академии Эльдар Рязанов. Вялость и авитаминоз нынешнюю «Нику» не миновали. Несмотря на традиционные попытки Гусмана расшевелить зал («Я к вам обращаюсь, товарищ Панин! Хлопайте, хлопайте! Я понимаю, это большое горе, победа коллег. Но надо же как-то скрывать!»), зал шевелиться не хотел. И это понятно: в семнадцатый раз не нарадуешься. Ведь все церемонии, хотя и разные, но почти одинаковые.

В этом году «Ника» добавила пафоса по части антуража и совсем растеряла былое фрондерство, которое в прошлом году давало гражданам большой стимул для самовыражения в виде выкриков из зала и атмосферы всеобщего возбуждения. Слова «Золотой орел» не произносились. «Ника» абсолютно самодостаточна. Уйдя из большого зала Дома кино в еще больший зал Дома музыки, она окончательно превратилась в церемонию, на которую полагается надевать платье с голой спиной и туфли на шпильках, что с фрондой несовместимо. Но никто голую спину на «Нику» так и не надевает. Самые нарядные существа на «Нике» — девушки, раздающие программки. Смокинг не надевают тоже. В лучшем случае – черный костюм. А то и джинсы с майкой, как тот же Шнур, который своим появлением сильно всколыхнул зал. Посыпались шуточки вполне домашние, но не всегда невинные. Хрюн и Степан, виртуально объявляющие номинацию «Лучший анимационный фильм», отшутились на тему «Шрек» — «Хряк». Документалисты, взявшие приз за ленту «Нефть», обещали в следующем году снять для НТВ фильм «Газ».

А что касается очевидных глупостей вроде: «Приятно, когда красивую женщину связывает с мужчиной роман. С тремя нашими номинантками нас свяжет блистательный Роман Карцев!» — и очевидных бестактностей, когда Геннадий Хазанов вызвал на сцену трех номинантов — Панина, Маковецкого и Гришковца, — а потом отправил Гришковца на место с пустыми руками, и бедняга брел по проходу, всем было неловко на него смореть, так вот, что касается всего этого… Ну, не будете же вы в гостях у лучших друзей сердиться на ребенка, который требует крем со всех пирожных! Дело это внутреннее, семейное, а в семье, как говорится… Ведь главное не победа, а участие. А участие в «Нике» по-прежнему остается высшим отечественным кинематографическим престижем. Других таких же премий нам пока не выдумали.