Драйверы спроса
На российско-китайском форуме глава «Роснефти» Игорь Сечин подчеркнул, что импорт нефти в Китай может увеличиться на 1,4 млн баррелей в сутки к 2030 году. Индия, по оценке МЭА, нарастит потребление еще сильнее — на 2,5 млн баррелей в сутки за следующее десятилетие.
В Китае спрос подстегивают также рост среднего класса, развитие внутреннего рынка, поддержка промышленности и расширение инвестиций в высокотехнологичные сектора.
«Последовательная и дальновидная политика китайского руководства позволяет воспользоваться преимуществами плановой и рыночной экономики одновременно», — отметил Сечин, оценивая потенциал КНР поддерживать рост ВВП на уровне около 5% ежегодно.
В Индии двигателями расширения спроса выступают программа Made in India, быстрая урбанизация и автомобилизация. Страна делает ставку на развитие нефтепереработки, намереваясь стать значимым экспортером нефтепродуктов, включая поставки на Запад. А это означает одно — Индии потребуется еще больше российской нефти.
Потому выбор, как подчеркнул инвестиционный стратег УК «Арикапитал» Сергея Суверов в материале в «Аргументах и фактах», очевиден: Китай и Индия — самые быстрорастущие крупные экономики мира, населенные сотнями миллионов новых потребителей энергии.
«Темпы роста индийской экономики — самые высокие среди стран G20, Китай и Индия не собираются останавливаться на достигнутом», — отметил Суверов.
Он добавил, что оба государства расширяют импорт энергоресурсов, а Россия, будучи энергетической сверхдержавой, имеет весь спектр предложений — от нефти и угля до газа.
Энергетика как фундамент роста
По прогнозам отраслевых экспертов, именно нефтехимия обеспечит от 40 до 60% мирового прироста спроса на нефть в будущем. Китай уже стал крупнейшим экспортером нефтехимической продукции, активно используя как собственные, так и импортные энергоресурсы.
Треть мировых инвестиций в энергетику сегодня приходится на КНР. Страна развивает многовекторную энергетическую модель, сочетая угольную, атомную, гидро- и альтернативную генерацию. Китай уже производит почти треть всей электроэнергии в мире, и этот показатель растет на 6% ежегодно с 2014 года.
Россия играет в этой системе ключевую роль. Более четверти китайского импорта угля обеспечивает именно РФ. Потребность в электроэнергии в Китае стремительно увеличивается — от развития дата-центров и ИИ до массового строительства высокоскоростных железных дорог.
«Россия, располагающая уникальной ресурсной базой, может гарантировать энергобезопасность всей Евразии», — ранее подчеркнул Сечин.
Продуктивное сотрудничество
Расширение сотрудничества выгодно обеим сторонам. В последние годы Россия стала крупнейшим поставщиком нефти для Китая, обеспечив около 19% китайского импорта энергоресурсов в 2024 году.
По расчетам Сечина, закупка российской нефти принесла КНР экономический эффект в 20 млрд долларов по сравнению с альтернативными вариантами поставок.
Но главное — влияние на себестоимость энергии. Цена электричества для промышленности в Китае (как и в России) более чем вдвое ниже, чем в США, и в три-четыре раза ниже, чем в ряде стран Евросоюза.
Это мощное конкурентное преимущество китайской промышленности, обеспеченное в том числе российскими поставками.
В то же время санкции Запада, как отметил глава «Роснефти», формируют противоположный тренд: рост стоимости электроэнергии в ЕС и США может стать барьером для развития новых отраслей — включая дата-центры и производство электромобилей.
«Россия является ключевым игроком на мировом рынке энергоресурсов с долей более 15%. Исходя из логики и теории разумного выбора, любые санкции против нашей страны ведут к ухудшению экономического положения наших контрагентов. Однако глобальный Запад, забыв о (кстати, адекватных) собственных экономических разработках, продолжает делать вид, что возможно существование их экономической системы без России. В этом случае стоит только пожелать им счастливого (и экологически нейтрального) будущего, правда, похожего на Каменный век», — отметил в материале для «Независимой газеты» зампредседателя правления ассоциации «Надежный партнер» Дмитрий Гусев.
Запасы есть — и они растут
На фоне глобального недостатка инвестиций в традиционный нефтегазовый сектор российские компании демонстрируют рост ресурсной базы. Если коэффициент органического замещения запасов у западных нефтегазовых гигантов за последние пять лет составляет около 40%, то у «Роснефти» — стабильно превышает 100%.
Такой показатель стал возможен благодаря масштабным вложениям компании в геологоразведку — несмотря на санкционное давление и высокую ключевую ставку.
Совокупная стоимость природных богатств России, по словам Сечина, оценивается почти в 100 трлн долларов, что вдвое выше аналогичного показателя США.
Не только нефть
Россия остается единственной страной в мире, обладающей всесторонними компетенциями в организации всей цепочки ядерного топливного цикла.
Китай оценил российский опыт: уже построены четыре энергоблока Тяньваньской АЭС, еще восемь блоков, ключая «Сюйдапу», находятся в работе.
Кроме того, Москва готова делиться с партнерами технологиями быстрых нейтронных реакторов — уникальным направлением, которое способно обеспечить КНР долгосрочную энергетическую устойчивость.
Технологии в обмен на ресурсы
Одним из ключевых выводов китайско-российского форума стало отличие модели сотрудничества России и Китая от западной схемы «центр-периферия». Пекин платит не «зелеными бумажками», а доступом к технологиям.
«Синтез российских ресурсов и технологий, разрабатываемых Китаем, надежно обеспечивает стабильное развитие наших экономик», — подчеркнул Сечин.
Переход на расчеты в национальных валютах делает партнерство еще более устойчивым: доллар и евро, по словам главы «Роснефти», уже «сократились до уровня статистической погрешности».
Восточный полюс силы
Доцент Финансового университета Валерий Андрианов в материале для «Московского комсомольца» отмечает, что роль Китая в мировой экономике сегодня определяется не только масштабы производства — хотя КНР обеспечивает 35% мирового промышленного выпуска.
Китай привлекает способностью строить долгосрочные стратегические союзы без дискриминационных условий, что и делает его центром нового «восточного полюса».
И этот полюс — не Китай отдельно, а энергетический и технологический союз России и Китая, влияющий на траекторию мирового развития.
«Колониальная система выкачивания ресурсов потерпела крах, и ее повторение невозможно. Будущее государств — в совместной работе на благо каждого. И близкое взаимодействие России и Китая — пример новой реальности, в которой взаимодополнение и взаимовыгодность являются базой для роста и технологических прорывов», — считает Гуcев.
Подводя итог, можно сказать, что переориентация российских энергопоставок на Восток — не временная мера и не реакция на геополитические вызовы. Это долгосрочная стратегия, совпадающая с фундаментальными тенденциями мировой экономики.
Китай и Индия — будущие центры глобального спроса на энергоресурсы, а Россия — ключевой игрок, способный обеспечить их стабильность и рост. Потому в условиях, когда Запад сталкивается с энергодефицитом, ростом цен и санкционными ограничениями, восточный вектор становится не просто альтернативой, а новой осью мировой энергетики.