Помидоры и огурцы в банках, рассада на подоконнике, недовязанный свитер на диване и собранные сумки у двери — это не дом бабушки, а квартира моих друзей-миллениалов. Тех самых, с которыми десять лет назад мы встречали рассвет в барах и шли домой пешком, потому что денег на такси не было. Тогда они и не слышали о чайном грибе, который теперь растет у них на кухне, но без раздумий пробовали коктейли сомнительного качества. И именно они выкладывали каждый шаг в свои аккаунты: ВК, Instagram (владелец компания Meta признана в России экстремистской и запрещена), Twitter, Foursquare — если вы вообще его помните.
Теперь, пролистывая ленту, я все реже вижу живые фотографии друзей. А если и вижу, то кадры выглядят слишком правильными, почти искусственными. Зато растет поток рекламных роликов и блогерских видео, и социальные сети все сильнее напоминают телевизор: мы выключили одно, чтобы включить другое.
ИИ-контента становится больше. У меня даже есть переписка с подругой, которая регулярно присылает ролики, поражающие ее, а я каждый раз отвечаю: «Это Sora». В этой искусственной среде настоящее вдруг обрело особую ценность — то, что можно потрогать, создать своими руками, увидеть без фильтров и ретуши.
Неожиданно мы вернулись к тому, что десять лет назад казалось смешным: рукоделию, домашней еде, бумажным книгам, походам в гости и поездкам на дачу.
Мои подруги, да и я сама, увлеклись вязанием и шитьем, скупая старые выпуски «Бурды», где скрыты действительно удачные выкройки. Другие осваивают вышивку, от которой когда-то морщились на уроках труда. Мужчины среди наших знакомых интересуются ремонтом — тем самым, что так легко давался дедушкам и отцам. Мне порой кажется, что нет в мире вещи, которую не смог бы починить мой папа. А если у него есть паяльник и синяя изолента, то изделие прослужит еще лет сто.
Домашняя еда стала новой роскошью. Когда-то было модно заказывать роллы на ужин и ждать их часами. После ковида, когда улицы заполнили курьеры на велосипедах, мы и вовсе перестали ходить на рынки. А ведь моя мама до сих пор знает всех продавцов и выбирает продукты так, как не научит ни один сервис доставки. Теперь и мы возвращаемся туда, учимся быть взрослыми: выбирать арбуз, помидоры, мясо помягче, рыбу посвежее. А потом готовить по старым кулинарным книгам, по бабушкиным записям. Правильное питание — это хорошо, но семейный медовик не заменит ни один «безглютеновый-безлактозный» аналог.
И, конечно, едим мы его дома — с друзьями, которых снова приглашаем в гости. В 2010-е мы стремились посетить как можно больше модных ресторанов, теперь же зависаем в отделах посуды, выбирая тарелки, кружки и бокалы. Смешно признаться, но многие уже мечтают о собственном серванте.
Мы вспоминаем правила похода в гости: приходить не с пустыми руками, одеваться чуть наряднее, чем «просто удобно». За столом снова звучат тосты, которым учатся даже зумеры, а после ужина мы играем в настолки или достаем гитару. Скажите нам такое 15 лет назад — никто бы не поверил.
Ну и дача. В этом году я от всех слышу одно из двух: «едем на дачу» или «хотим дачу». Своя — роскошь: участки не раздают, только покупают, а у многих и так ипотека. Кто-то снимает домик, кто-то ездит к родственникам, кто-то ищет старые постройки, чтобы восстановить их, как когда-то делали наши деды.
Кажется, мы все пытаемся заземлиться — буквально. Обнять березу, услышать песню под гитару, собрать грибы, перебрать их на веранде, съесть картошку с лисичками, завернувшись в вязаный плед, а потом лечь спать с книгой в руках. И без смартфонов. Хотя, честно говоря, пока не получается: там уведомления от работы, новости от друзей, погода, такси, банки и подписки. Пока там.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.