Признаю честно: меня мессенджер MAX расстроил. Очень. Оказалось, что он работает. Что реклама, в которой мать названивает своему несчастному деликатному сыну из каждого угла, это правда. Звонит, картинка есть, слышно хорошо. Откровенно говоря, я рассчитывала, что он звонить не будет.
Почему? Не верю, что не понимаете. Разве мне одной надоели эти бесконечные ляй-ляй по смартфонам в общественных местах? В кафе и в автобусах трещат все. Кто не смотрит видео, тот болтает по телефону. Если сотрудники — мигранты, за стойкой в течение целого дня стоит базар: они обзванивают родственников по кругу, говорят исключительно по громкой связи. В офисах клеркам нет спасения — все говорят по громкой связи.
В магазинах по видеосвязи трещат продавцы и работники залов. Днем, ночью, за раскладкой товаров, за уборкой в зале, за выбивкой чеков... Магазины стали напоминать шалманы 1990-х. Помните такие? Девки орут, человекообразные барагозят, из колонки — «Дым сигарет с ментолом».
Вот у меня такое чувство, что сегодня у нас в каждой маршрутке, в каждом магазине, кругом на тротуарах один сплошной гвалт: все громко говорят, из динамиков орут их оппоненты, рядом музыка, кто-то утрамбовывает в себя ржаку из TikTok. Натурально шалман!
Школы, что попроще, тоже превратились в шалманы. На переменах дети смотрят видео и звонят, у многих есть только смарт-часы, по ним и болтают. Есть и такие школы, где и на уроках болтают, не работает запрет смартфонов, потому что учитель не может его соблюдение ничем обеспечить.
Была в музее. Буквально несколько дней назад. Выставка Архипа Куинджи. Очереди — как на Серова. Пять залов. Очень маленьких! Толпы на головах друг у друга. Смотрю, одна дама снимает селфи и поставленным голосом приветствует подписчиков: «Ну вот я и добралась до Куинджи».
А на выходе с другой выставки, авангарда, сидела преисполненная впечатлениями дородная дама и рассказывала по громкой связи про полотна друзьям, которые... находились на первом этаже музея! Ей не терпелось! И было все это не где-то на воскресной ярмарке, а в Русском музее.
В магазинах неприятно вообще. Вот эти, которые в музее звонят, в магазине еще по громкой связи советуются по списку продуктов. У продавцов — тоже балаган и ляй-ляй. Прихожу за мороженым в небольшой магазинчик — продавщица неохотно отвлекается от беседы, в руках крутит телефон, я там вижу какого-то мужика в трусах и понимаю, что он меня тоже видит. Потом она телефон поставила возле кассы и пошла за мороженым. Мужик на меня смотрит.
В спортклубе в раздевалке постоянно созвоны: «Я вышла, одеваюсь, натягиваю одну штанину, вот — уже другую». Мужик сидит ее внизу на парковке ждет, говорит ей, что купил, пока она занималась, что вечером на ужин хочет. Жуть!
Помимо того, что надоел балаган, крайне утомило плескаться в чужой личной жизни. Будто в море с медузами.
Попадали когда-нибудь на такой прилив, что медуз выносит? Закрыл глаза — словно в чане с сырым мясом ворочаешься.
То же самое. Люди полностью утратили стыдливость. Я в доме детского творчества сидела в столовой — почти час болтала по громкой связи женщина лет 60. Сообщала кому-то, что у ее дочки после отпуска начались сильные выделения из того самого места, которое, по мнению матери, лучше всех и отдыхало. На замечания огрызалась: «За собой смотрите!» А потом неожиданно зашла в столовую ее дочка: пораньше освободилась и сама пришла забрать детей с занятий. Мы, конечно, сразу ей посоветовали отдыхать осторожней и с мамой новостями не делиться.
Читали, что, помимо совести, человека от животного отличает стыдливость? Забудьте! Это в прошлом, уже не отличает. Люди потеряли стыд, потеряли уважение к окружающим.
Скоро из-за этой болтовни потеряют баллы в IQ. Ведь сколько времени просаживают на разговоры!
«Я общаюсь».
Еще десять лет назад даже самые общительные столько не общались. Вместо трескотни по телефону читали книжки, смотрели фильмы или вязали на спицах. А теперь? Часами болтают, еще и в переписке сидят. У них дома не мыто, не стирано, не глажено, забыли, что такое литература.
Среди мигрантов ситуация еще хуже: раньше хоть кто-то ассимилировался, а теперь они вообще на русском не говорят — даже на работе в магазине болтают днями с родней в мессенджерах. Это же вообще готовые дикари будут через пять лет, которые не смогут нас понимать. Я видела учительницу, в чьем классе семиклассник не знал русского. Четыре года в России. Спрашивает учительница: ты когда домой приходишь, что делаешь? Ответ: мы садимся на диван и звоним бабушке. Потом тете, потом другой тете. И так до самого сна: ни уроков, ни русского языка. Чистый лист получается. Полностью автономное существование. Без телефонов они бы хоть с нами общались.
Была надежда, что после блокировки люди немного охолонутся, так нет. MAX вроде пока не ставят на телефонные номера из Средней Азии, но я все равно вижу эту бесконечную болтовню. Как они звонят, не пойму, но звонят.
Хоть бы уже унялись.
Но нет, не дадут. Только заикнулись про запрет аудиовызовов, уже кричат: не смеете ограничивать разговоры с родственниками за рубежом. Зачем тебе им столько звонить? Эти люди с тобой не живут, живи своей жизнью, что ты просиживаешь жизнь за болтовней?
Еще есть умники, которые орут: а как же созвоны по работе? Вы меня извините, но много звонить по телефону нужно тем, кто делает важную работу, такие люди способны оплатить дополнительные минуты связи.
Вообще не понимаю, зачем нужен безлимит звонков. На него следует получать разрешение — как на ношение личного оружия. Потому что убивает опосредованно.
Люди тупеют. И продолжат тупеть. И из Эрмитажа будут скоро родне звонить. А в ответ на замечание пинать бабулек-смотрительниц с ноги, потому что им некогда было постигать азы воспитания и культуры, они не читали книг, не смотрели хороших фильмов — вместо этого они трещали полжизни по телефону.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.