«Мы начали задыхаться»
В субботу, 28 октября 1995 года, около шести часов вечера состав из пяти вагонов двинулся от станции «Улдуз» к станции «Нариман Нариманов».
Через несколько секунд пассажиры четвертого вагона увидели клубы едкого белого дыма. А потом и языки пламени.
«Как только поезд въехал в туннель, я увидел вспышку, затем пламя окутало вагон, раздался звук разбитого стекла, и свет погас. Люди начали разбивать окна, чтобы выбраться. Мы начали задыхаться», — вспоминал чудом уцелевший в тот день пассажир Табил Гусейнов.
Машинист тут же доложил об аварии диспетчеру и принял решение остановить вагон в 200 метрах от станции «Улдуз», в тоннеле 5,6 метра высотой и 5 метров шириной. С контактного рельса было снято напряжение. Вернуть обесточенный состав на станцию стало невозможно.
Позднее специалисты пришли к выводу, что это решение стало роковым. Как только поезд встал, пламя перекинулось и на другие вагоны. Состав оказался в ловушке, посреди узкого и плохо освещенного тоннеля.
«Люди бежали и топтали всех»
Те, кому удалось быстро разбить окна, выбрались наружу и побежали к ближайшей станции — «Улдуз». Вентиляция потянула дым следом за ними. Тем, кто выбирался всего несколькими минутами позже, пришлось идти вперед, к «Нариману Нариманову».
В темноте кто-то спотыкался и падал, кто-то, пытаясь удержаться на ногах, хватался за силовые и коммуникационные кабели. В тоннеле спасатели нашли 40 тел.
«Мой однокурсник был там, к счастью, выжил. Когда мы его навестили в больнице, он сказал, была страшная паника, люди бежали друг на друга и топтали всех, кто попадется на пути, это действительно ужасно», — вспоминают пользователи на форуме.
Еще страшнее было в поезде. Отделка вагонов, эксплуатируемых с 60-х годов, на 98% состояла из легковоспламеняющихся материалов. В процессе горения они выделяют токсины — угарный газ и синильную кислоту.
Задыхаясь в ядовитом дыму, не все пассажиры (а среди них было много женщин и детей) сумели открыть двери. Многим из них помог 31-летний Чингиз Бабаев, замкомандующего по учебным программам в Военном лицее имени Дж. Нахичеванского.
В тот роковой вечер он вместе с курсантами возвращался с занятий на метро. Когда начался пожар, военнослужащий стал разбивать окна и эвакуировать людей. Вернувшись за очередным пострадавшим, Бабаев сам надышался ядовитыми парами и скончался.
5 ноября 1996 года указом президента Азербайджана ему посмертно присвоили звание Национального Героя Азербайджана.
В городской штаб гражданской обороны сигнал о происшествии поступил через час после пожара. Прибывшие на место спасатели эвакуировали около 400 человек. Трое погибли, пытаясь спасти заблокированных в вагоне людей.
«Мы издалека услышали какой-то непонятный шум около метро Нариманова, пришли, толпа народа, скорая помощь, шум-гам, и даже на улице как будто дым, вернее, не дым, а запах.
Даже через 2 дня, в понедельник уже метро открыли, вонь еще 2 дня не проходила, хотя включили вентиляторы»,
— делились воспоминаниями очевидцы.
Согласно официальным данным, тот вечер в бакинском метро унес жизни 286 пассажиров, из них 126 женщин и 28 детей. Еще 269 человек было госпитализировано в состоянии различной степени тяжести.
«Чудится запах горелой плоти»
Одной из первых версий трагедии стал теракт — годом ранее в бакинском метро уже произошло два взрыва. Так как дым стал причиной смерти большинства пассажиров, это быстро породило слухи о том, что в метро была вновь осуществлена атака, на этот раз — газовая.
Эту версию спустя два дня опроверг министр национальной безопасности республики Намик Аббасов.
«Предварительные данные осмотра места происшествия исключают факт террористического акта. Но окончательные выводы мы сделаем через 2—3 дня», — приводили его слова в заметке «Известий» от 31 октября 1995 года.
Впоследствии эта версия так и не нашла подтверждения. Правительственная комиссия по расследованию аварии пришла к выводу, что причиной стало возгорание тягового двигателя одного из вагонов и ошибочное решение машиниста об остановке состава.
Правда, председатель комиссии, вице-премьер правительства Азербайджана Аббас Аббасов заявил, что в первую очередь вина лежит на советском руководстве, от которого республике и досталось устаревшее и ненадежное оборудование.
«В советские времена не очень-то заботились о безопасности пассажиров, и поэтому типовые электрички, гоняющие по тоннелям на всем пространстве бывшего СССР, не снабжены надлежащей системой безопасности. В бакинском метро ездят такие развалюхи, в которые просто страшно садиться», — заявил Аббасов.
Следующие два дня после трагедии президент республики Гейдар Алиев объявил днями траура. Его указами похороны жертв провели за счет государства, а семьям погибших выделили по 1 миллиону манатов помощи.
После того, как движение в метро восстановили, на входе в метрополитен усилили меры безопасности. Сотрудники правоохранительных органов проверяли багаж у каждого, кто спускался в подземку, но страх еще долго не покидал местных жителей.
«Через несколько дней я проезжал в вагоне этот участок. Это было кошмарно. Представьте себе, поезд медленно со скрипами, где-то со скоростью 3–4 км в час, проходит этот участок. Тусклый свет старого вагона мигает, ужасный запах горелого химиката, а тебе чудится запах горелой плоти. Люди замерев сидят, многие закрыли лицо ладонями, слышны всхлипы. Атмосфера ужаса», — рассказывал мужчина.
Пожар в бакинском метро стал первым в истории бывшего СССР случаем массовой гибели людей в метро и самым масштабным в мире по количеству жертв.