Странно, что реализовывать указ президента «О мерах по оказанию содействия добровольному переселению в РФ соотечественников, проживающих за рубежом» и соответствующую государственную программу поручено Виктору Иванову, в недалеком прошлом кадровому сотруднику ФСБ. Конечно, именно компетентные органы занимались в известное время переселением целых народов. Но оно производилось, скажем деликатно, на насильственной основе. А здесь вроде бы вполне мирная, разумная, крайне необходимая инициатива по стимулированию трудовой миграции носителей русского языка и русской культуры, которые призваны хотя бы в какой-то степени компенсировать надвигающийся дефицит трудоспособных граждан. Здесь к месту — демографы, социологи, экономисты, узкие специалисты по региональному развитию. Что же касается организационной стороны дела, то прием мигрантов и распределение их по регионам в зависимости от того, какая рабочая сила и в каком количестве нужна той или иной российской территории — это прямая ответственность даже не миграционной службы, а министерства регионального развития. Но о нем в контексте переселения соотечественников даже не вспоминают. Вероятно, и в самом деле поставили крест на «титульном» министре…

Указ и программа и в самом деле чудо как хороши. Для народа в качестве политической попсы — тема стимулирования рождаемости. По делу — указ «О мерах по оказанию содействия…». Впрочем, измерить вес первой и второй инициатив в «человекоматериале» весьма непросто. Те, кто еще не родился, вступят в трудовую жизнь еще нескоро, мигранты же, согласно программе, приедут если не в 2007-м, то в 2008–2009 годах. То есть ровно в те годы, когда начнется убыль трудоспособного населения России. Но и в государственную «мигрантофилию», нашедшую свое отражение в указе, зашиты серьезные риски, самый невинный из которых — финансовый. Ведь Минфину, уже обнаружившему в бюджете будущего года дыру в 170 миллиардов рублей, придется искать деньги, не только идя навстречу нацпроектам, но и изыскивать средства на запуск программы по соотечественникам сразу на 2007 год.

Впрочем, в будущем году финансироваться будут по большей части подготовительные мероприятия. (Особая спешка — по отношению к регионам, где наблюдается наиболее мощный отток населения, и они почему-то оценены весьма высокопарно как «стратегически важные территории». Это Красноярский, Приморский и Хабаровский края (чтобы вытеснить соотечественниками китайцев??), Амурская, Иркутская, Калининградская, Калужская, Липецкая, Новосибирская, Тамбовская, Тверская, Тюменская области.) Организационные риски, разумеется, тоже существуют — российская бюрократия так может встретить мигранта, что он иной раз будет рад вернуться в родной аул. Самые же серьезные проблемы лежат в другой плоскости.

Начнем с того, что наиболее активные, продвинутые, мобильные, обладающие мощными стимулами к труду мигранты-соотечественники давно здесь, в России. Они уже «понаехали», уже работают.

Но им никаких преференций как «выжившим» не предлагается. Что, безусловно, несправедливо, поскольку новые правила ставят их в неравное положение с вновь прибывающими — менее мобильными и активными.

А некоторые преференции, по получению гражданства и возможности выписать в Россию оставшиеся за рубежом семьи, им не помешали бы.

Программа предусматривает многообразную помощь, в том числе финансовую, приезжающим. Это спровоцирует волну «мигрантофобских» настроений, по своей внутренней энергии и структуре мало чем отличающихся от ксенофобских. Чужак, он и есть чужак, независимо от национальности. Просто тот, у кого нос длиннее и волос чернее, опознается быстрее. На выходе получаем две категории русских — одни, коренные, обижены; другие, чужие, обласканы. Как раньше, два мира, два Шапиро, так и здесь — два мира, два Иванова (действующие многочисленные политики и чиновники не имеются в виду). И никого волновать не будут ни структура безработицы в том или ином регионе, ни специфические свойства потребной рабочей силы на той или иной территории.

Еще одна легко прогнозируемая проблема — поедет не так много работников. Многие более или менее устроены и укоренены именно там, где живут, где их застал развал Союза. Для переезда нужны сверхпривлекательные стимулы, и не всегда даже серьезные преференции заставят не слишком легкого на подъем соотечественника решиться на такой ответственный шаг, как переезд. Все-таки Россия не Канада: издержки могут оказаться серьезнее, чем выгоды.

Кроме того, ресурс миграции не велик. Максимальный миграционный потенциал русской диаспоры, по оценкам авторитетного демографа Жанны Зайончковской, не превышает 4 миллионов человек — и на 10 лет не хватит. По другим данным, 5,2 миллиона человек. Это при условии миграции проживающих на Украине и в Белоруссии соотечественников. Но опять-таки, кто хотел, тот уже работает в России.

А в недалеком будущем миграционные потоки пойдут не однонаправлено, а навстречу друг другу: демографы предсказывают миграцию россиян на Украину и в Белоруссию.

Так что указ и госпрограмма — меры, хотя и более рациональные, чем стимулирование рождаемости небольшими деньгами, но не спасительные, не решающие проблему одним махом и создающие целый ворох новых трудностей, для преодоления которых нужны новые программы. Однако ход мысли власти — верный. Оказывается, если громко кричать о катастрофе — с цифрами на руках и разумными аргументами на устах, — можно неожиданно быть услышанным.