Как скверному танцору все время что-то мешает между ног, так и государству в исполнении им страстных па управленческого фламенко препятствует демократия. То суд присяжных выносит не те приговоры и на этом основании предлагается постепенно сузить сферу его юрисдикции. То главы муниципальных образований начинают стихи писать, что, безусловно, является достаточным поводом для того, чтобы отменить выборы органов местного самоуправления. То трудящиеся, как подорванные, голосуют против всех и потому графу «Против всех» в избирательных бюллетенях убирают. Да мало ли еще какие конституционные глупости надо отменить, включая саму Конституцию 1993 года; правильно нас учил бывший замгенпрокурора В.И. Колесников, безвременно отправленный на перевоспитание в Минюст.

Считается, что россияне не доросли до демократии и каждому их них нужен поводырь, даже если он сам происходит из известной брейгелевской картины «Слепые», иллюстрирующей библейскую максиму: «Оставьте их, они — слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму».

Главный пафос политической контрреформы, которая последовательно проводится в последние несколько лет, — срочная помощь гражданам со стороны государства в непростом деле пользования свободой.

Демократия — это вам не лобио кушать, говорит государство и отнимает одну избирательную игрушку за другой. Свобода — это вам не вздохи на скамейки и не прогулки при луне, добавляет Общественная палата и просит власть сузить эту свободу. Что же, все в логике старика Геббельса, который в одном из своих произведений прозорливо отмечал: «Люди хотят только одного: чтобы ими правильно управляли».

Странно все это, потому что в течение долгих лет народ наглядно демонстрировал свое желание пользоваться политической свободой и преимуществами открытого рынка и убедительно доказывал свою способность управляться с демократическими и рыночными инструментами. И в те часы, дни и месяцы, когда ему не мешали пользоваться свободой, он вполне успешно справлялся со своими желаниями и возможностями. Вспомним хотя бы период правительства Евгения Примакова, когда экономические решения с перепугу властью не принимались вообще, что позволило экономике очень быстро прийти в себя после кризиса 1998 года. Нечто подобное сейчас происходит на Украине, и ее экономика показывает уверенный рост. Свобода полезна для здоровья государства и экономики. Так что если уж говорить о российском народе, то он не то чтобы не дорос до демократии, он ее давно перерос и заслуживает гораздо большего и лучшего, включая, извините, и правительство (в широком смысле этого слова, каковой и вкладывал в него товарищ Гегель). У нас, если угодно, страна не недорослей, а переростков, которых давно пора со школьной скамьи автоматом зачислить в вуз.

Трудящихся же за последние годы убедили в том, что если им дать волю, то они выберут во власть отморозков, а стройный управляемый рынок превратят в неопрятный базар.

Трудящиеся поверили, потому что им об этом говорили каждый день, и они безропотно проглатывали каждый новый шаг в направлении снижения степеней свободы. Власть нащупывала границу возможного, и всякий раз, столкнувшись с вялым безразличием, двигалась дальше все увереннее и циничнее. Теперь, например, никто не удивится любому изменению избирательного законодательства в любую сторону — и слова худого не скажет. Если и возможен бунт, то внутри самой власти. Но он не станет ни бессмысленным и беспощадным, ни осмысленным и рациональным: как «дева тешит до известного предела», так и номенклатурная оппозиция не может зайти слишком далеко в сопротивлении политической контрреформе.

И потом, чтобы уметь пользоваться демократией, надо постоянно, ежедневно тренироваться. Если лишить народ возможностей для тренировок, если отнять у него шанс на пользование свободой и ее инструментами, очень легко получить плохой результат.

И потом объявить: вот видите, что творится — не умеют пользоваться инструментами, ломают хорошую вещь; отдайте лучше ее в наши руки, уж мы-то знаем, как с этой хреновиной управляться, у нас и инструкция где-то завалялась.

На самом деле все эти механизмы давно описаны в классическом труде Эриха Фромма «Бегство от свободы»: «Современный человек все еще охвачен беспокойством и подвержен соблазну отдать свою свободу всевозможным диктаторам — или потерять ее, превратившись в маленький винтик машины: не в свободного человека, а в хорошо накормленный и хорошо одетый автомат». Первое издание «Бегства» появилось еще в 1941 году, а по-русски книга была издана при Горбачеве. И то и другое показательно. Подробный разбор механики бегства от свободы был естественен в то время, когда тоталитаризм и тоталитарные идеологии оказались доминирующими, и пришелся ко двору, когда свобода возвращалась в Советском Союзе под нашей маркой «гласности». Сейчас, на новом этапе отказа от свободы, самое время перечитать классика и понять, чем это все заканчивается. По этому поводу Фроммом была написана еще одна книга. С характерным названием «Анатомия человеческой деструктивности». Это то, чем сегодня занимаются бегущие от свободы и морочащие им голову. Классика, как и было сказано. «Бегство от свободы-2».