Выпускные балы, с их помпой и питерским парусником под красными парусами, уже отшумели, но некое мутное беспокойство меня не покидало еще какое-то время. Как это странно – бриг «Секрет» со сладким принцем; и что это за секрет такой?

И вот сегодня я решил разобраться с этим делом.

Про что там было в некогда знаменитой книжке?

Ну революционную агитпроповскую тему, которая беспокоила простодушного старика Грина, трогать не будем, хрен с ним, с цветом парусов: мы, благодаря большевикам и прочим «мечтателям», живем, слава богу, не хуже, чем Африка или Палестина какая. Обратимся к тексту книги. Там про что было-то?

Ужасное, мерзкое общество, в котором человек человеку волк. Отвратные торгаши. Никакой надежды на правосудие — до такой степени, что приходится старому моряку вершить самосуд по схеме ворошиловского стрелка в версии Говорухина. Там и с детсадами тоже была проблема — девчонка сидела дома при папаше. С пособиями и пенсиями тоже проблема: не них прожить не удавалось – и сам старый моряк вкалывал, и ребенок тоже (Ассоль отвечала за поставку продукции в магазин).

И вот приезжает принц, мечта девиц, на плавсредстве, ну послабей яхты Абрамовича, без подлодки и без дребезжащих бокалов, но тоже не на казанке какой нищенской. И устраивает натурально кастинг – и разводит девчонку на бесплатную любовь. Этой вот своей яхтой со спецэффектами.

Так в чем смысл реплики этой яхты, действующего ее макета, в чем воспитательный питерский эффект? (Если, конечно, о нем кто-то думал, хотя это вряд ли: у нас государственная задумчивость в эту сторону не очень.) Может, в том, что наша казенная действительность еще почище гриновской вымышленной деревни (в смысле слабой привлекательности)? Смотрят счастливые выпускники, счастливые обладатели приписных свидетельств, на плавсредство – и прям видят, как их при помощи ментов волокут в военкоматы, забривают, выдают швабру с лопатой — и вперед, пугать вероятного противника! Может статься, что именно на флот, кстати. А кому-то посчастливится поступить в рейтинговый вуз, к силовикам, куда поближе… Большинство же без счастливой уверенности смотрит в будущее. «Дурят нашего брата, нету никаких парусов алых, так, бутафория одна», — тоскливо думают выпускники. Может, в этом и состоит главный воспитательный эффект: иногда очень хорошо действует отрезвляющий пинок. Пинок во взрослую жизнь в нашей суровой деревне, в которую редко заглядывают бескорыстные романтики с целью дать нам глоток красивой жизни.

Из последних ярких случаев припоминается Джордж Сорос: он щедро подкармливал, к примеру, толстые журналы и библиотеки. После он закрыл свою программу, посчитав наши к тому времени жирные доходы от подорожавшей нефти – типа мы и сами справимся. Как же, как же… А виноватым у нас оказался Сорос же.

И вот, значит, праздник с алыми парусами.

О чем, интересно, думают дети, закончившие школу, когда слушают уже не «вражьи голоса», как мы когда-то, но легальные рассказы наших начальников про сырьевой характер экономики, про откаты, про провал реформ? Что лучше: чтоб у выпускников были «сердца для чести живы», и они начали сражаться за справедливость «до основанья, а затем», с гибелью романтиков на баррикадах, с новой разрухой в головах и в подъездах, – или чтоб мечтали пробиться в чиновники, выслужиться и прожить счастливую жизнь жирных котов, и аprès nous le déluge, да и уже прям щас плевать на всё?

Поди знай…

В каких, интересно, терминах чиновник объясняет взрослую жизнь своему сыну, который после алых парусов едет в Лондон или в Швейцарию учиться? Что лучше – сражаться с ветряными мельницами или еще школьником узнать, сколько надо давать гаишнику и как откупиться от армии? И кому, по каким мобилам звонить, чтоб порешать любые вопросы? Думает ли мальчик о том, откуда у папы, скромного госслужащего, такие немереные бабки, волнует ли это его или он просто счастлив, и всё? Мораль – это химера, и совесть тоже, подумает мальчик вслед за известным персонажем — почему бы и нет? После он, продолжая дело папы, полученное по наследству (какой-нибудь главк), может, сделает нестыдной вещью не только откат, но и, например, каннибализм или торговлю органами (если пацана не перемелет и не переварит Запад). Может, в этом есть какая-то драма, а может, это и неважно. Луи Маль в своем фильме «Прелестное дитя» весьма убедительно рассказал историю о том, как в публичном доме росла девочка и секс-работницы учили ее, как стать хорошей, честной проституткой и как правильно гордиться своей профессией. И им это удалось! Всем было счастье! Веселый, красивый фильм, нежный и воздушный, не какая-нибудь трипперная купринская «Яма».

Всюду жизнь. Не надо отчаиваться.