Что не перестает изумлять на ТВ, так это стремительность перемен. Не успел президент назвать имя преемника, как на экране воцарился Медведев. Павловский (лучший фокус-ведущий, назовем его так) чутко реагирует на политические метаморфозы новой расстановкой сил: если в последней «Реальной политике» Путин мелькнул в одном сюжете, то Медведев стал героем семи. Прогрессивные программы вдохновляются его цитатами. Стоило Медведеву на Гражданском форуме намекнуть на корни правового нигилизма, как Познер срочно ныряет в дебри ментальности и обсуждает во «Временах» актуальнейший вопрос: почему мы такие, какие есть?

Дискуссия вышла вяловатой. Да и вряд ли околокремлевские мудрецы смогли бы за час решить проблему, не решенную лучшими умами России за последние три века. Так что остается лишь коллекционировать блестки нашей самости, благо телеэфир щедр на них.

Казалось бы, что может быть общего у юбилея Высоцкого и финала сериала «Татьянин день»? Ответ прост: формат посиделок типа «Голубого огонька». Нагнать побольше випов, перемешать их с выпускниками «Фабрики звезд», добавить по вкусу популярных ведущих – и блюдо готово. Ведь главный креатив на ТВ заключается в умении сделать шоу из всего, что движется. Пятница посвящается уходящему в небытие сериалу, суббота – 70-летию Владимира Семеновича. И все весело, на миру, с людьми. Даешь новую соборность!

Феноменальный успех «Татьяниного дня» еще предстоит проанализировать знатокам ментальности. Для достойного увенчания триумфа даже программу новую придумали – «Проводы сериала». Фильм оплакивали всем миром. После свадьбы героев и финальной точки в жизни электората образовалась зияющая пустота. Виртуальные звезды Разбежкина и Никифоров, представшие в «Проводах сериала» в самом что ни на есть живом виде актерами Снаткиной и Сафоновым, казались слабой тенью народных любимцев. В студии витийствовал Андрей Малахов. О невосполнимости понесенной утраты говорили гости, среди которых наблюдались и мастера искусств ранга Татьяны Васильевой и Романа Виктюка.

Напрашивается вопрос – почему по каналам бродят стада Золушек (базовая модель любого сериала), но ни одна из них не смогла так загипнотизировать зрителей, как Татьяна Разбежкина? Любая попытка вписать сочинение хоть в какую-нибудь систему творческих координат терпит крах. Композиция сериала стихийная, из поля зрения авторов выпадают не только персонажи, но и целые сюжетные линии. Сценарий похож на лоскутное одеяло, которое ткалось армией халтурщиков, не представляющих общий замысел. Главный элемент режиссуры – вытаращенные от ужаса глаза героев на крупном плане. При такой художественной задаче даже Наталья Рудова способна сойти за актрису. Список прегрешений можно долго множить, важнее понять другое – отчего успех? В сериале, на мой взгляд, сошлись многие архетипы коллективного бессознательного. Герои существуют вне времени, вне социума (никто толком нигде не работает, зато все много едят и пьют), вне мира причинно-следственных связей. Чудо преображения, как и положено сказке, свершается легко и просто. Захотел местный Иванушка-дурачок по имени Витя Рыбкин стать звездой шоу-бизнеса и тотчас стал. Решила его жена Анна, дама с темпераментом вываренной трески, превратиться в гламурного колумниста – пожалуйста. Общинное сознание заменяет государственные институты. Быт и уклад семейства Рыбкиных — ожившие грезы среднестатистического постсоветского человека. Успех «Татьяниного дня» — диагноз обществу, впавшему в анабиоз.

Если сериал – акция одноразовая, то крупные даты из жизни Владимира Высоцкого отмечаются регулярно. Его косточки вот уже три десятилетия не устают перемывать благодарные потомки. Впрочем, подобные юбилеи, кажется, только для того и отмечаются столь пышно, чтобы отдельные личности и каналы смогли самовыразиться за счет кумира. Даже Рязанов не избежал искуса – в четырех программках, посвященных юбиляру, Рязанова гораздо больше, чем Высоцкого. В нынешнем году ритуал чествования обогатился торжественным вечером в вышеозначенном формате, который вел опять же Познер. Надрывался Лепс, величественно пел Кобзон, что-то трепетное пытались изобразить «фабрикант» Тишман и почему-то солистка Большого театра Карина Сербина. Познер метался от столика к столику, от Ахмадулиной к Волчек, от Шахназарова к Митте, от Демидовой к Голубкиной. В студии царила атмосфера не праздника, но очереди; не всех жаждущих мемуаров удалось отоварить дорогостоящим эфирным времени. В тот день как-то особенно четко понималось: нет лучшего способа убить поэта и актера, чем засыпать его память шелухой общих слов, валом документальных поделок, небрежным кинопоказом (чего стоит одна «Стряпуха» с молоденьким В. В. при гармошке, по сравнению с которой и «Кубанские казаки» глядятся шедевром). А еще петь – много, громко, с блатным надрывам, весьма далеким от художественных устремлений юбиляра. А еще раздавать всяческим передовикам премию имени самого непримиального человека на свете.

К счастью, каждый год транслируется лучшее из возможного – полуподпольная запись единственного на ТВ концерта Высоцкого, сделанная в 1980-м. Исполненные муки глаза, лицо, скорбно закрытое ладонями, страх не быть понятым… Аборигены, поясняет с экрана В. В., любили Кука, но все-таки его съели. Так бывает, заметил он. Еще как бывает, добавим мы.