Бесславный уход Газзаева с поста тренера российской футбольной сборной возвращает нас к той точке общественной дискуссии, в которой и состоялось его назначение на этот пост. Напомним, что после поражения на чемпионате мира России пришлось списать одного из символов национального футбола — тренера Романцева. После этого и послышались первые робкие разговоры о возможности приглашения на руководство сборной иностранного тренера. Разговоры, подстегнутые успехом на том чемпионате сборных Японии и Кореи, равно тренировавшихся под руководством нанятых европейцев.

Корея и Япония в те дни ликовали. Россия спорила внутри себя. Спортпатриоты перспективой утраты футбольного суверенитета были шокированы и возмущены. И энергичный Газзаев был, собственно, той соломинкой, за которую спешно ухватилось национальное самолюбие.

Для спортпатриотов дело выглядело так, что русская сборная даже в случае успеха под руководством иностранца будет нам не так мила и победа не будет победой, а скорее, напротив, демонстративным унижением, удвоенным нашим поражением — доказательством того, что сами мы не можем.

То есть пока мы сами не можем, мы можем думать, что еще сможем. А если вдруг под руководством наймита сможем, то это, значит, будет уже окончательным подтверждением, что мы действительно не можем. Нет, лучше уж мы будем дальше не мочь, но думать, что дело не в том, что мы не можем. Так как-то спокойнее и привычнее.

Ведь и капитализм у нас такой херовый вышел, разумеется, не от того, что мы не можем. А по объективным обстоятельствам — Чубайс там, олигархи, климат, либерализм и прочая измена.

Соответственно, и победы наши, буде они случаются, не победы «благодаря», а суть победы «несмотря на». То есть несмотря на климат и Чубайса, российская сборная, к примеру, вырвала ничью.

С точки зрения диковинного этого русского мохнатого патриотизма великая Россия всех побед давно достойна и все их заведомо в силах совершить, но эти метафизически уже давно одержанные победы просто не материализуются пока по причине сложной международной обстановки, происков врагов и изношенности основных фондов.

И соответственно, любое поражение — лишь подтверждение коварства фондов и врагов, а каждая победа — лишь подтверждение той истины, что если б не они, мы б побеждали всех, везде и навсегда.

~ И вследствие победы наши чуть с привкусом горечи всегда: эх, если б не Чубайс, еще б не то мы... В результате мы все время путаем, где чем гордиться можно искренне и просто. Вот, к примеру, олигарх наш Абрамович купил клуб «Челси». Другие бы гордостью зашлись: отечественный, понимаешь, капитал рулит английским суперклубом. Но мохнатый П., напротив, тут уязвлен и больно ранен. И лысый человек кричит, что это, мол, плевок в Россию. Лысый человек так понимает дело, что Абрамович должен был зарыть свой капитал (плевать сейчас, откуда он там взялся) — зарыть свой капитал в отечественный грунт отечественного поля. И неважно, даже несерьезно обсуждать здесь, что эффект пусть был бы ноль и минус капитал. Не в этом дело. Дело в жертвоприношении. В жертвоприношении Ему — мохнатому отечественному П. Он был бы зримо и весомо здесь поддержан, и математически бы стало ясно, что мы круче всех во всем благодаря ему, хотя мешают климат и измена.

Ведь догма это и гласит. В футболе сам футбол не главное, и деньги тоже не главное в деньгах. Главное — мохнатый П., чудище обло, огромно и лаяй, точь-в-точь как лысый человек.