Обещали начать наконец строить цивилизованное гражданское общество — и сразу начали. Дума приняла в первом чтении запрет на пикеты и митинги вблизи госорганов и вообще любого рода публичных мест. Ну и заодно продлили — уже окончательно — срок задержания по подозрению в терроризме с 10 дней до месяца. Законотворческий, можно сказать, пакет: вы устраиваете шествие, а мы вам даем месяц тюрьмы с формальной санкции суда, оценившего обоснованность наших подозрений. Действительно: выборы прошли как праздник, свобода СМИ налажена, партийную систему уже практически можно подавать к столу. А про улицу, выходит, забыли в пылу государственного строительства.

Партия «Единая Россия», отдавшая за запрет митингов и шествий 294 голоса, смотрит на проблему в комплексе и прямо в корень: в стране, где СМИ — не СМИ, партии — не партии и выборы — не выборы, пикеты пикетами, разумеется, быть не могут. Это был бы уже не пикет, а вызов на грани провокации. Как прибрежная волна стирает гальку в однообразные кругляши, так и равнозначные сущности в текущей государственной политике должны быть сглажены, подведены под единый знаменатель. И пикет станет такой же бутафорией, куском картона, бессмысленной возможностью бесполезно провести время.

Вообще-то, пикет — это протестное дежурство у ворот профильной инстанции. По определению пикета.

К буквальным запретам проводить акции гражданского протеста вблизи его, протеста, непосредственных объектов хитроумная партия к тому же присовокупила требование заявить о митинге за 10–15 дней до его проведения. Чтобы вы остыли, свой протест успели как следует осознать и государственнически прочувствовать. По этой методе военные организовали альтернативную гражданскую службу — вроде она есть, а вроде ее и нет. Так же и с митингами: они теперь будут возможны исключительно в форме пикетирования земель сельхозназначения с двухнедельным предуведомлением. Новый закон фактически запрещает любые массовые городские акции.

В принципе, возможны два пути. Один, по примеру отмененных Конституционным судом инквизиторских поправок к закону о СМИ, предполагает хэппи-энд с торжеством гражданских прав: президент, Дума или тот же КС смягчают новые правила, реагируя на общественный протест. И действующий разрешительный порядок манифестаций, в большой степени управляемый из Кремля и властями на местах, сразу переходит в разряд достижений русской демократии. По второму, наиболее вероятному сценарию, закон будет принят в нынешнем виде.

Гражданские акции — основной, наряду с партиями и выборами, институт демократии в странах укоренившихся парламентских традиций. Партии и выборы — процедурная рутина, топливо, обеспечивающее работу государства и текущую политику.

Митинги и демонстрации — не только, как это чаще всего бывает, регулярная форма прямого с этим государством диалога. Но и самоценная национальная реакция, проверка тонуса.

8 млн испанцев вышли на улицы после террористической атаки. Сотни тысяч парижан вышли на демонстрацию после неожиданного прорыва националиста Ле Пена во второй тур президентских выборов. Это акции единения, самоуважения и самовоодушевления.

~ Вот готовый сюжет из области социальной фантастики. Представьте себе, что вам запретили смотреть в зеркало. И не только вам, а всем вокруг: вдруг уничтожены все зеркальные поверхности. Вода не отражает. Для всех, кто следил за своей внешностью, это стресс, повод для помешательства. Напротив, люди социального низа, давно отвыкшие от гигиены и выражения своего лица, не заметят перемен. В этом новом, неотражающем мире они единственные сохранят спокойствие и станут естественным ориентиром, опорой для паникующих высших классов. Ну и затем — в порядке антиутопии в духе Уэллса — возьмут власть.

На самом деле, закручивая гайки на цивилизованных и естественных проявлениях гражданственности, вы делаете что-то в этом роде. Умеренный обыватель не пойдет на изображение митинга. Митинг-бутафория будет либо постановкой, либо манифестацией маргиналов, которые по закону неотражающего зеркала рано или поздно возглавят этот процесс подавленного и неуправляемого гражданского протеста.