Окончательное решение о помиловании принимает президент. Путину, в чьих руках теперь судьба полковника, предстоит ответить на вопрос, кто такой Буданов — народный герой или, выражаясь путинскими же словами, «пособник террористов»?

От ответа зависит вся идеология борьбы с терроризмом и стабилизации Северного Кавказа.

Полковника Буданова, после издевательств убившего 17-летнюю чеченскую девушку Эльзу Кунгаеву, часть россиян, например, генерал Шаманов, считают народным героем, которого подставили. А другая часть — карателем и убийцей. Для первых освобождение полковника — дело чести, а вторые для них — национал-предатели. Дело это стало чисто политическим. Как политическое его используют власти: перед важными голосованиями в Чечне они демонстрируют готовность наказать Буданова. А после того, как они пройдут и пыль уляжется, в судьбе полковника, как правило, намечается позитивный перелом. Новый полпред на Северном Кавказе также высказался за возможность амнистии. Скажи он иначе, он сделал бы военных, с которыми ему предстоит работать, заклятыми врагами.

Козака можно понять, но Козак не прав. С точки зрения государственных интересов, важно не то, была ли Эльза Кунгаева снайпером и превысил ли Буданов свои полномочия, даже с точки зрения законов военного времени. А важно то, что Буданов — плохой офицер и плохой солдат. Армия, в которой командир в состоянии алкогольного опьянения подгоняет танки и обстреливает «под настроение» соседнюю деревню или в таком же состоянии совершает рейд в деревню, чтобы изнасиловать и убить девушку, которую подозревает в пособничестве врагу, не в состоянии выиграть войну, особенно войну с противником, который находится внутри страны.

Полковник Буданов не строевой офицер, он боевой партизан, который устанавливает собственные порядки в своей части и который ведет собственную войну на оккупированной территории «Чечня».

В отличие от официальной Москвы, он ведет ее именно с чеченским народом. Он в этом абсолютно и глубоко убежден. Более того, полковник Буданов подчиняется своему прямому армейскому начальству только в той мере, покуда ему позволено вести войну именно этим, известным ему способом. И покуда все слова московских политиков про точечные контртеррористические акции, про «мирных чеченцев» и передачу им всей полноты власти остаются далеким политическим трепом.

Наконец, и те люди, которые считают своим долгом вывести полковника из-под удара «обыкновенного» правосудия, включая генерал-губернатора Шаманова, выступают на самом деле за право Буданова и других российских офицеров вести именно вот эту, «свою» войну — войну национальной мести.

Президенту Путину очень трудно будет на волне бесланских эмоций не помиловать полковника Буданова. Но если помиловать его, то возникает резонный вопрос: а являются ли тогда подсудными преступниками и скинхеды, избивающие кавказцев в Московском метро или громящие их кафе в Екатеринбурге? Они ведь, в сущности, делают то же самое, что и полковник Буданов, — атакуют «подозрительных» лиц и осуществляют акт национальной мести. Ведут «свою» войну. И можно быть уверенным, что число сочувствующих им весьма велико. Да и правоохранительные органы предпримут попытку мягко вывести их из-под удара. Не сажать же «наших мальчишек» за избиение «черных»!

Помилование полковника Буданова будет означать также, что президент признает наличие национальной и религиозной ориентации у того терроризма, который захлестнул Россию. Того терроризма, который, по версии президента, не имеет национальности. Наконец, помилование полковника Буданова будет означать прямой вызов той части чеченского сопротивления, силами которой Москва пыталась замирить Чечню после массированной военной кампании.

Теперь уже не только Шамиль Басаев, но и Рамзан Кадыров отстаивает свое право на собственную, национальную месть полковнику Буданову.

И как потом придется президенту Путину расценивать возможную «силовую акцию» людей Кадырова против полковника Буданова? Как теракт? Или как борьбу с терроризмом? Вопрос это далеко не риторический. Младший Кадыров явно теряет после избрания Алханова свои политические позиции, он уже не так нужен Кремлю. А объявленная им война «будановым» — хороший способ вернуть себе политическую роль и обрести поддержку уже в принципиально ином качестве.

Кремль сильно рискует в ситуации с Будановым. Гораздо сильнее, чем может показаться на первый взгляд.

Кремль имеет сегодня в Чечне на своей стороне две армии. С одной стороны, российских офицеров, исповедующих, как и Буданов, веру, что хороший чеченец — мертвый чеченец. И вторую — вооруженную и рекрутированную из бывших боевиков армию «промосковских» чеченцев. Мир между ними хрупок. И отнюдь не удивительно и не случайно, что именно ульяновский губернатор Шаманов — один из самых кровавых военачальников в истории чеченских кампаний последнего десятилетия — подставляет президента. Ибо исповедует, конечно, ту же веру, что и полковник Буданов.

Резонно опасаясь того, что после трагедии Беслана осетины начнут мстить ингушам, Путин назвал возможных провокаторов пособниками террористов. Но в таком случае полковник Буданов является классическим пособником террористов, потому что своим поступком предоставил им моральную и политическую базу для оправдания террора. В известном смысле пособником террористов может быть назван и губернатор Шаманов, потому что реакция на помилование Буданова в Чечне достаточно очевидна. И не надо быть провидцем, чтобы предположить, что акт этот не останется без последствий.