Очевидную мысль о том, что невозможно управлять одними и теми же способами расположенными на большой территории, но различными по местным традициям, условиям и ментальности субъектами, в Кремле можно считать воспринятой в принципе. Другое дело, что выводы из этого понимания делаются достаточно своеобразные, вернее (увы!), весьма традиционные. Главный из которых состоит в таком подходе: все субъекты федерации равны, но некоторые равнее.

Этот неформальный подход является определяющим в отношении федерального центра к республике Татарстан. С начала 90-х годов и по сегодняшний день Кремль ведет себя по отношению к этому субъекту федерации подчеркнуто уважительно, фактически по первому требованию предоставляет различные преференции и льготы и сквозь пальцы смотрит на вольную интерпретацию федерального законодательства, которую в случае необходимости позволяет себе Казань.

Еще до отмены губернаторских выборов, во время обсуждения вопроса о предоставлении некоторым главам регионов права баллотироваться на третий срок, не было и тени сомнения относительно того, что действие нормы будет распространено на Минтимера Шаймиева. Злые языки поговаривали даже, что специально под него избирательное законодательство и правили. Когда было принято решение, что глав регионов будут назначать, также не приходилось сомневаться в том, что Шаймиева переназначат, а взаимоотношения Москвы и Казани не претерпят особых изменений.

В тактическом плане политика Кремля абсолютно оправданна. Всякий раз, идя навстречу пожеланиям руководства республики, Москва выбирает меньшее зло.

От руководства Татарстана фактически зависит позиция нескольких соседствующих с республикой регионов, Москве выгоднее иметь добрые отношения с контролирующим ситуацию режимом Шаймиева, нежели получить себе под боком огромную проблемную территорию, рассекающую страну на две части. Нельзя сбрасывать со счетов и проблему исламского фундаментализма, которому и руководство Татарстана, и лидеры соседних с республикой регионов активно противодействуют. При этом нельзя не заметить, что наиболее активно тема экстремизма обсуждается в те моменты, когда у Кремля и Казани возникают некие экономические или юридические противоречия. В частности, по одной из версий, принятие весьма скандального закона о назначении губернаторов мотивировалось в том числе и необходимостью сохранить Шаймиева, контролирующего республику и препятствующего расширению радикалистского влияния. Что особенно беспокоит центр в связи с некоторой информацией об увеличении потоков так называемых саудитских денег в республику.

Конечно, те же самые функции мог бы выполнять и устраивающий центр преемник, но, видимо, такового, отвечающего всем требованиям, не нашлось, что только подтверждает тезис о серьезном кадровом кризисе новой элиты.

Но случилось то, что случилось.

Теперь, после решения Госсовета Татарстана, Минтимер Шаймиев будет руководить Республикой Татарстан еще 4 года. Это сохранит в неизменности и формат отношений между Казанью и Москвой, и саму систему управления республикой, установленную ее бессменным лидером. У Шаймиева есть все шансы пополнить когорту вечных лидеров «своих» регионов, наподобие Владимира Хубиева, руководившего Карачаево-Черкесией с конца 70-х по конец 90-х, или Валерия Кокова, управляющего Кабардино-Балкарией с незапамятных времен по нынешний день.

Беда только в том, что подобные режимы рано или поздно становятся жертвой энтропии. Формат подобного рода власти предполагает только «управляемую демократию» и не приветствует появления новых игроков.

В отсутствие притока свежей крови местные элиты, некогда сплотившиеся вокруг наиболее авторитетного лидера, дряхлеют и скорее считают, что контролируют ситуацию, нежели действительно ей владеют.

<1>Устойчивость власти все больше становится фикцией, и каждое новое испытание на прочность становится все большей угрозой. Способствует деградации режима и сохраняющаяся возможность решать социально-экономические проблемы не в рамках поиска внутренних резервов, а за счет давления на федеральный центр. После того как режим Николая Хубиева был сменен, Карачаево-Черкесия вступила в длительный период нестабильности. Та же история может случиться и в Кабардино-Балкарии.

Безусловно, ситуация в Татарстане значительно отличается от того, что происходит на Северном Кавказе, во многом благодаря гораздо более благоприятному социально-экономическому положению.

Однако рано или поздно тактически верный курс на сохранение нынешней системы управления Татарстаном и соседних с ним регионов может завести в тупик.

Весь вопрос в том, сможет ли Кремль подтолкнуть руководство республики к необходимой модернизации режима, более широкому учету пожеланий и населения и оттесненных на обочину элит. Правда, создается впечатление, что в Кремле с большим интересом изучают передовой татарстанский опыт и возможность его распространения на всю страну.