Цивилизация
Напрашивающееся сравнение нарастающего кризиса с дефолтом образца 1998 года соблазнительно, но неверно.
По масштабам и, главное, по системности кризис-2008 превосходит тогдашние события настолько, что попытки извлечь из них исторические уроки могут обойтись слишком дорого.
И очень жаль, потому что тогдашний рецепт излечения российской экономики, невзначай выписанный в силу политических обстоятельств, состоял в последовательном ничегонеделании правительства и жестком поведении Центробанка (если конкретнее, Виктора Геращенко и его зама Татьяны Парамоновой, кризисом возвращенных к руководству главным банком страны). Рецепт, как мы помним, сработал. А ведь он был хорош еще и тем, что не требовал присутствия во власти сколько-нибудь компетентных людей.
Сейчас ситуация кардинально другая –
от высших чиновников требуется не благое бездействие, а, наоборот, жесткие, хорошо рассчитанные и скоординированные действия, желательно без оглядки на политическую конъюнктуру и подковерную борьбу.
Невозможно также искать вдохновения в привычных для России местах – в Соединенных Штатах предвыборная атмосфера не способствует проявлению государственной воли, а денежные власти европейских стран пока не могут договориться между собой о более или менее вменяемом плане действий. Так что лозунг «заграница нам поможет» явно неуместен.
При таком положении дел очень желательно было бы, чтобы известный своей решительностью, командирскими ухватками и способностью хладнокровно предпринимать непопулярные шаги экс-президент, он же премьер-министр, личным примером показал рядовым членам правительства, как следует встречать надвигающуюся опасность.
Пока что распределение ролей между высшими чиновниками выглядит не совсем так. Владимир Путин уехал в Санкт-Петербург, где, в частности, провел совещание по развитию отечественной кинематографии, на котором сообщил, что правительство введет в стране «электронный билет» и таким образом будет располагать всей полнотой информации о кинопрокате. То, что кино является важнейшим из искусств, Ленин утверждал все-таки довольно давно и, в общем-то, в другой стране. Сейчас, наверное, дело обстоит не так однозначно.
Вместо премьер-министра оперативными вопросами борьбы с кризисом занимается президент. Именно Дмитрий Медведев обсуждает первоочередные меры с первым заместителем Путина Алексеем Кудриным, именно они потом идут отчитываться перед взволнованной общественностью о нанесении по кризису упреждающего удара в виде субординированного кредита банкам почти на триллион рублей.
Насколько такие пожарные меры способны действительно «упредить» банковские проблемы, еще неизвестно. Что доверие к банкам они не укрепят, понять несложно – это следует из элементарных законов человеческой психологии.
Алексей Кудрин в отсутствие своего непосредственного начальника пытается излучать оптимизм – на фондовом рынке действуют спекулянты, акции компаний реального сектора тверды и как никогда привлекательны (особенно актуально это звучит на фоне обращения четырех крупнейших нефтяных компаний к правительству за кредитной поддержкой), словом, биржевая паника начала недели не отражает состояния дел, которое очень и очень ничего. В принципе,
поскольку Кудрин не просто первый вице-премьер, а министр финансов, он и обязан спокойно и уверенно сообщать, что все в порядке.
Однако одновременно с этим президент Медведев публично обещал внести в законодательство поправки, упрощающие «реорганизацию кредитных организаций», то есть банкротство банков.
Возможно, где-то во властных коридорах ходит какой-нибудь пока не приставленный к по-настоящему большому делу управленец, которому суждено провести национальную экономику через надвигающийся ураган. Пока мы, однако, не знаем ни как его зовут, ни на какую должность его надо посадить, чтобы развязать ему руки, ни даже - ходит ли. Компетентным людям в годы нефтяного изобилия часто оказывается непросто выдерживать конкуренцию с пусть и менее яркими, зато более договороспособными персонажами. Но надежда, что не все профессионалы повымерли, конечно, есть. А пока мы имеем то, что имеем. Странную конфигурацию высших руководителей, не сказать, чтобы вселяющую уверенность.
Отсутствие стройности в действиях и заявлениях руководителей в такое время, как сейчас, на пользу делу пойти никак не может. Проявившаяся неясность — кто же у нас все-таки решает оперативные вопросы регулирования экономики, а кто развивает кинематограф — тоже.
Но самая главная и неприятная неопределенность в другом. Если те, кому по должности положено разбираться с экономическими проблемами, не очень справляются с работой в новых условиях нарастающих кризисных явлений, нужно ли искать других управляющих? Где при тотальном кадровом и управленческом голоде, на который недавно жаловался президент Медведев, взять этих антикризисных авторитетов? И наконец, как сделать это так, чтобы финансовый кризис не усугубился кризисом политическим.
