Цивилизация
В среду утром стало известно, что российские власти собираются обменять осужденных в России на граждан страны, находящихся под арестом за рубежом. Об этом стране и миру поведала адвокат Анна Ставицкая, которой рассказал о готовящейся операции осужденный за шпионаж ученый Игорь Сутягин.
К концу рабочего дня никаких официальных подтверждений, равно как и опровержений информации о «шпионообмене» не появилось.
Между тем Сутягин был экстренно этапирован из Архангельской области, где с апреля 2004 года отбывает 15-летний срок, в московский изолятор «Лефортово» еще в понедельник. А в четверг, по словам Ставицкой, ученого могут экстрадировать в Великобританию. Причем Сутягина, 11 лет отказывавшегося признать себя виновным, сейчас вынудили написать прошение о помиловании под обещание выпустить из тюрьмы.
Независимо от того, будет ли «плохой парень» Сутягин обменян на «хороших парней», работавших на благо Родины в глубоком тылу противника (ими могут оказаться члены шпионской сети, накрытой ФБР несколько дней назад в США),
сам факт такого «принуждения к раскаянию» перечеркивает любые разговоры о движении России в сторону гражданского общества и либерализации политики российских властей в области прав человека.
Если же история с обменом осужденных в России граждан на лиц, арестованных в США, подтвердится, это будет означать, что российская власть открыто возвращается к печальной практике советских времен. Советская власть нередко меняла диссидентов и правозащитников на спалившихся на Западе шпионов или политических союзников. В постсоветской же истории России это первый подобный случай. Были шпионские скандалы с Грузией, убийство в Лондоне беглого офицера КГБ Александра Литвиненко, челобитная нашего МИДа с просьбой экстрадировать на родину спецслужбистов, «неаккуратненько» подорвавших Зелимхана Яндарбиева.
Открытый размен окончательно бы подорвал один из ключевых тезисов официальной кремлевской пропаганды — «Россия не Советский Союз, и не надо нас так воспринимать».
Впрочем, для проведения такого рода деликатных операций, не описанных никакими международными конвенциями и договорами, нужно согласие обеих сторон. И, в силу их сомнительности, в афишировании деталей стороны до поры до времени не заинтересованы.
Маловероятно и то, что вырвавшихся из «застенков ФБР» агентов (некоторые из арестованных дали показания, что являются гражданами России и жили в Америке по поддельным документам) будут встречать на родине как героев, вроде Луиса Корвалана.
Но контекст, уходящий корнями в советскую внешнюю и внутреннюю политику, здесь очевиден. Впервые после распада СССР мы пытаемся обменять своих «шпионов» на своих «разведчиков». Более того, человека, осужденного за государственную измену, тягчайшее преступление, заставили в нем признаться, по сути, только для того, чтобы экстрадировать из страны в обмен на кажущихся совершенно карикатурными персонажей вроде Анны Чепмен.
Следовательно, эти персонажи очень важны для российской разведки и российской власти: едва ли такой обмен продиктован заботой о личной безопасности тех, кого мы вдруг захотели вернуть в Россию.
Видимо, Чепмен и Ко знают нечто важное о российской власти, раз последняя в спешном порядке, почти моментально, готова обменять их на тех, кто отбывает наказания за тяжкие преступления. Не опасаясь даже, что отправленные на Запад «шпионы» станут работать на противника.
Отсутствие таких опасений еще один косвенный признак того, что едва ли сами российские власти считают того же Сутягина реальным носителем государственных тайн.
Впрочем, экс-директор ФСБ России, депутат Госдумы Николай Ковалев назвал обмен маловероятным, заметив, что Сутягин, «которого забыли, просто напомнил о себе». Если операция все же состоится, российско-америкаская «перезагрузка» будет выглядеть очень странно. Несмотря на совместную российско-американскую комиссию по развитию демократии и дипломатические реверансы, это будет прямым свидетельством того, что отношения двух стран строятся на прежних основаниях. Что как наши власти действуют по лекалам времен «холодной войны», так и власти США воспринимают Россию как логическое продолжение СССР.
Ведь обмен шпионами не чета дежурным докладам госдепа о нарушениях прав человека в России или протестам МИДа на намерения США поставить противоракетные системы Польше. Это уже акт прямого признания, что Запад и Россия по-прежнему антагонистические миры, способные лишь обмениваться «пленными». «Железного занавеса» больше нет, но мы в противоположных политических лагерях. И предатели, и герои у нас разные.
Отличие от советской практики и «примета» демократии только в одном: источником информации о предполагаемом «Мертвом сезоне» стали не «вражеские» голоса», а российские СМИ, процитировавшие российского же адвоката.
Очевидно, это можно считать перезагрузкой «совка».
