Цивилизация
Президент России Дмитрий Медведев поручил генпрокурору Юрию Чайке начать проверку московского авиаузла в связи с массовой задержкой рейсов в столичных аэропортах Шереметьево и Домодедово. Транспортная прокуратура уже начала проверять деятельность авиакомпаний и аэровокзальных комплексов Домодедово и Шереметьево, заявил московский прокурор по надзору за исполнением законов на воздушном и водном транспорте Евгений Поспелов. Заодно он рассказал, как, в соответствии с Воздушным кодексом РФ и федеральными авиационными правилами, должны были вести себя авиакомпании с людьми, которые, по сути, оказались их заложниками, пусть и из-за стихийного бедствия — ледяного дождя, — обрушившегося на столицу. Если кратко: поить, кормить, обеспечивать гостиницей, связью и транспортом. Надо ли говорить, что ничего вышеперечисленного сделано не было.
История с коллапсом двух ведущих аэропортов показала, насколько в России разбалансирована работа даже стратегических и массовых объектов.
Разумеется, рейсы задерживаются где угодно — и в США, и в Европе. Но разница в том, как обращаются с застрявшими пассажирами в западноевропейских и российских аэропортах, огромна. Например, в аэропорту Франкфурта были оборудованы специальные помещения с кроватями. На этом фоне лежащие вповалку, где придется, пассажиры Домодедово и Шереметьево смотрелись особенно дико. Так же как дикими, по меркам цивилизованных аэровокзалов и авиакомпаний, были их жалобы на то, что в туалеты аэропортов перестали пускать (клозеты, видимо, просто перестали справляться с повышенной нагрузкой), воды не было, авиакомпании никого не кормили, аэропорты не предоставляли никакой внятной информации по отложенным рейсам.
Вокруг крупнейших авиаузлов Москвы постоянно разгораются коммерческие скандалы с криминальным оттенком за право управления этим очень прибыльным и крайне непрозрачным бизнесом. Российские авиакомпании, в свою очередь, не демонстрируют готовности конкурировать за пассажиров качеством сервиса и уровнем заботы, видимо, полагая, что наши граждане либо из патриотических чувств, либо из-за относительной дешевизны, либо от отсутствия выбора все равно будут летать их самолетами. «Спецслужбы», призванные следить за порядком в аэропортах и соблюдением прав пассажиров (та же транспортная прокуратура), вспоминают об этом только в разгар очередного коллапса, да и то по поручению вышестоящего начальства. При этом российские граждане не привыкли судиться с авиакомпаниями: они явно не читали Воздушного кодекса и федеральных авиационных правил (что, между прочим, было бы полезно, особенно принимая во внимание, с кем они имеют дело). Так что,
по сути, с авиакомпаний и аэропортов не спрашивают ни граждане, ни государство.
На этом фоне руководство аэропортов и авиакомпаний чувствует свою полную безнаказанность и уверенность, что никакой транспортный коллапс не отразится на их бизнесе. В России вообще никто ни за что не отвечает: например, минувшим летом точно так же, «явочным порядком», по факту выяснилось, что никто не должен тушить лесные пожары и в стране вообще нет нормальной системы противопожарной охраны.
Нелетная погода может случиться везде. Но в России естественные природные катаклизмы усугубляются противоестественным отношением государства и частного бизнеса к людям как к гражданам и клиентам: государство не дорожит своими гражданами, а бизнес — клиентами. Неудивительно, что и многие люди, видя такое скотское отношение, не могут проявить толерантность и понимание в сложных ситуациях, платя государству и ближним той же монетой. В этом смысле
коллапс в московских аэропортах стал еще и показателем системного кризиса в отношениях государства, бизнеса и общества: здесь царят недоверие и взаимное презрение.
А страдают от этого, прежде всего, обычные люди.
