Цивилизация
Некоторое время назад депутаты от КПРФ выступили в Госдуме с предложением сократить рабочую неделю до 30 часов — то есть вместо восьми часов работать по шесть. Естественно, такая инициатива не оставила равнодушным никого: предприниматели негодующе фыркают, рабочие наемные лошадки миллениального возраста робко поднимают глаза в надежде. И только преисполнившиеся зумеры — молодое поколение, за которым будущее, — принимают возможное сокращение рабочей недели как нечто само собой разумеющееся, как что-то, что давно должно было случиться, но по какой-то причине все еще не реализовано.
«Совсем обалдели, а работать кто будет?» — ругается моя подруга, предприниматель, вся жизнь которой проходит на работе. «Небось еще и платить им надо будет как за восемь часов работы!» — ее возмущению нет предела.
Но давайте посмотрим: действительно ли нам необходимо работать по восемь часов, чтобы оставаться эффективными сотрудниками и двигать общество вперед?
Изначально концепцию восьмичасового рабочего дня предложил аж в начале XIX века некий Роберт Оуэн —` английский предприниматель, который упаковал свое предложение в изящную формулу: треть от дня ты работаешь, треть — отдыхаешь, треть — спишь. Казалось бы, какая красивая и стройная теория! Особенно выгодно она смотрелась на фоне декораций XIX века, когда люди работали по десять, а то и по 12, и по 15 часов.
И когда-то это действительно было революционным предложением (к слову, те страны, которые его приняли, революций-то как раз и избежали — в отличие от сами знаете какой страны). Но сегодня, когда прогресс уже не просто идет вперед семимильными шагами — мчится на «Тесле» — необходимости в восьмичасовом рабочем дне просто нет.
Давайте ответим честно: кто-то из нас работает от и до, не поднимая головы, все восемь часов? Ну хорошо, семь с перерывами на кофе и разминку. Думаю, все очевидно. Если посмотреть на свой рабочий день со стороны, то мы наберем 2-3 часа «пустого» времени, которое мы употребляем для залипания в соцсети, бесконечных поисков на маркетплейсах чего-нибудь эдакого, на что можно потратить зарабатываемую в данный момент (трижды «ха!») зарплату, переписку с друзьями в мессенджерах, игры в телефоне и даже на рабочем компьютере. Мы размазываем по дню рабочие задачи, зная, что их можно сделать… ну через полчасика точно. Ладно, через часик. Впрочем, они и до вечера терпят.
А что происходит вечером, когда заканчиваются восемь часов работы? Мы начинаем активно тратить восемь часов отдыха: для начала расслабляемся в общественном транспорте, затем начинается сеанс релакса у плиты, после — у раковины. Ну а дальше — спа: так, уборка, стирка, глажка — общеизвестные бьюти-процедуры, доступные абсолютному большинству работающих женщин. Да и мужчин тоже, чего греха таить.
Затем начинается время с детьми, с партнером — и вот под конец дня у вас остается лишь час-второй для себя, в который желательно бы уложить спорт, банные процедуры, а еще хочется поделать что-то для души, а еще погулять, а еще… Словом, если кто-то и видел эти восемь часов отдыха, которые так любезно сулил нам английский предприниматель начала XIX века, пожалуйста, поделитесь с нами, как вам это удается.
«Все так живут», — скажете вы и будете одновременно правы и не правы. Да, мы приучены так существовать, не оставляя себе времени на себя. Потому что неприлично, потому что неэффективно, потому что см. начало этого абзаца. Жить на работе, устраивая себе дома вторую смену, — до недавнего времени это было нормой, на которую как-то грех жаловаться, верно? Но мы же помним, что когда-то нормой был рабочий день в 15 часов и детский труд — и как хорошо, что кто-то решил-таки заикнуться о том, что такое положение дел вообще-то не нормально.
К слову, «так» — работая по 8 часов — уже давно не живут зумеры, которых привыкли ругать эффективные предприниматели. Эти молодые люди точно знают, что не были рождены для существования в офисах. В них, конечно, тоже есть перекос: если мы ударяемся в работу, они — в отдых. И, конечно, поколение миллениалов посмеивается над ними, называя ленивыми, беспомощными и неспособными к упорному труду. Да что там говорить, я и сама до недавнего времени так считала.
Но сейчас, глядя на то, как они живут — нетревожно, без суеты и вечного достигаторства — я думаю, что их путь как-то более органичен и безопасен для общества, потому что научиться сфокусированно работать над конкретной задачей куда проще, когда ты ментально и физически здоров, нежели когда ты выгорел от эффективного и беспрестанного круглосуточного труда. И, думаю, именно поколение зумеров должно стать амбассадором сокращенного рабочего дня. А там и демография подтянется, и все остальное: потому что мы не живем, чтобы работать. Мы работаем, чтобы жить — и будет очень здорово успевать это делать.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
