Осталось 11 дней, чтобы напрочь забыть слово «портянка», иначе мы расстроим министра обороны Сергея Шойгу, а расстраивать Шойгу никто не хочет: человек, говорят, резкий. По идее, утром 1 января мы должны тяжело смотреть в кроссворд, не в силах дать ответ на вопрос: «Не носки и не обноски, не бинты и не онучки, что разметаны, как тучки?»

Когда я узнал, что на смену портянкам придут плюшевые носки «Алсу» за 64 руб., то стал складывать все сообщения о военной реформе в отдельный файл. Что-то мне подсказывало, что и «портянка», и «плюшевый носок» — не так просты. Возможно, думал я, это сакральные коды, тайные знаки, начало и конец чего-то очень важного в стране.

Вчера я открыл свой файл и испугался. Начав с казарменного пылесоса «Вортекс 300С», стирально-выжимной машины и душевой кабины, Шойгу завершает год созданием на Фрунзенской набережной единого органа оперативного управления войсками — Национального центра обороны, который в военное время будет именоваться «Ставкой Верховного главного командования». Под одной крышей Ставка объединит Центр управления стратегическими ядерными силами, Центр боевого управления, Центр управления повседневной деятельностью ВС и Главное разведывательное управление (западные наблюдатели уже назвали Ставку Военным правительством, которое Шойгу создает под Путина).

Начав год с обсуждения величия антибактериальных стелек, к декабрю мы уже не удивляемся замене «Сатаны» тяжелой жидкостной ракетой «Сармат»; разработке «убийцы ПРО» — межконтинентальной баллистической ракеты РС-26, которая «летает, куда надо»; проектированию боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК), по эффективности равного дивизии со стационарными шахтными комплексами.

Начав 2013-й с «холивара» вокруг ватных армейских штанов, сегодня мы устало читаем об открытии в Гаджиеве первой стоянки стратегических подводных лодок проекта 955 «Борей», напичканных «Булавами», которые летают, увы, куда попало. Об «Искандерах» в 49-й общевойсковой армии Южного военного округа и в Калининградской области. О развертывании войск на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа. О том, кого, как и почему и в какой позе сожгут в адском огне во льдах Арктики. О новом информационном агентстве при Минобороны.

Картину завершают Дмитрий Рогозин, который по утрам приводит нас в тонус обещаниями ядерной войны, и эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Валерий Алексеев, которому известны даже сроки начала войны России с США — ближайшие 10–15 лет.

Меня вот что настораживает. Какого черта нам все это так детально расписывают? С каких это пор Jane's Defence Weekly захлебывается от сообщений Александра Зудина из Москвы — такой интенсивности корреспонденций не было никогда.

Почему в Калининграде в очереди за детским пюре каждая вторая мама отметит на карте точки расположения стратегических ядерных объектов? Что все это значит?

В книге Кристофера Эндрю и Олега Гордиевского «КГБ» я нашел инструкции по работе с открытыми источниками. Помимо очевидных вещей (ориентироваться на отраслевую прессу, искать первоисточники, отделять комментарии от фактов), там есть одно интересное наблюдение. Чем шире поток информации, тем уже возможности ее понимания и ее интерпретации. Когда закрытых сегментов не остается совсем — аналитик перестает понимать что бы то ни было.

На этот же парадокс информационной открытости указывает в книге «Постфилософия» профессор Александр Дугин, называя его гносеосимуляцией. То есть шифрограммой, которая не подлежит декодированию, поскольку она не несет никакого смысла. Или, по Шекспиру, «сказкой, рассказанной идиотом».

Смотрите, как подозрительно много мы знаем о дислокации ракет «Искандер» под Калининградом. Тут и немецкая Bild, и секретные снимки из космоса, и гневное опровержение МИД России, и «Известия» с заметкой «Искандеры» в Калининградской области стоят больше года», и Шойгу со словами «где хотим, там и размещаем», и Путин, ничего еще, оказывается, не решивший, и сетчатые жирафы в Калининградском зоопарке, которых называют Искандерами в честь боеголовок аж с 2008 года.

При этом Минобороны публикует снимок солдата, который тащит «Искандер» на веревке, словно дурную корову. И неизвестно еще, что страшнее — сама ядерная боеголовка или этот солдат с поводком и благими намерениями.

Калининград известен тем, что здесь десантные корабли швартуются прямо на городских пляжах, поэтому «Искандеры» на веревках, в принципе, не должны никого смущать.

В опубликованном недавно Управлением по исследованию ВС иностранных государств (Foreign Military Studies Office) в Форт-Ливенворте (Канзас) исследовании российской военной реформы «The Brain of the Russian Army: Futuristic Visions Tethered by the Past» его автор Роджер Макдермотт, как мне показалось, довольно рассеянно повторяет один и тот же вывод. При всех плюсах модернизационной реформы, затеянной Шойгу, русская армия остается поражена endemic bardak (chaos) — эндемическим бардаком (хаосом), царящим в системе ее управления.

Нас заваливают интересными сообщениями о военных новинках, ядерных ударах, «Искандерах» и «Булавах», потому что мы всегда рады слушать «сказки, рассказанные идиотами».

Ничего в нашем endemic bardak не происходит. В сентябре я был в татарском городе Джалиль — это в нескольких километрах от Альметьевска, где на чулочно-носочной фабрике «Алсу» шьют плюшевые носки для российской армии. Мне показывали рекомендации, присланные руководству фабрики. Там есть один пункт: делать носки на два размера больше заявленного. Почему? Да просто носки на портянки не налезают.

Все, что у нас есть, — это сакральная тайная портянка, которую солдаты надевают под плюшевый носок, потому что так удобнее, безопаснее и во многих случаях — например, в горах — единственное спасение. А про «Сарматы» и упреждающие ядерные удары расскажите Рогозину и Алексееву. Они еще играют в эти игры.