История политического трэша в России третьего тысячелетия еще ждет своего Геродота. Не претендуя на лавры, напомню лишь основные вехи явления.

Основоположник — НТВ. Сразу после Беслана канал запустил документальный фильм «Теракт с предоплатой», где утверждалось: боевиков финансировал не только Березовский, но и Ходорковский вместе со своим ЮКОСом. Вскоре пропагандистский успех закрепляет новый проект «Миша». Президент Грузии Саакашвили, оказывается, тоже имел касательство к дружной компашке Березовского с Ходорковским. Те помогали бандитам финансами, а «Миша» завел на своей территории Панкисское ущелье, где размножались методом деления террористы.

Так, без особых мук творчества, родился жанр агитки нового времени, сохраняющий родовые черты советских поделок: он инициирован «сверху»; крупицы правды растворены в море лжи; бездарность замысла соревнуется с ничтожностью исполнения.

С тех пор дар упрощенного толкования, всегда предпочитающий презумпции невиновности презумпцию виновности, стал трендом путинского агитпропа.

НТВ вырывается в бесспорные лидеры идеологического мочилова, под каковое заточен весь эфир. Вскоре, однако, и госканал делает первые, но отнюдь не робкие шаги.

Там действует коллектив, тут — гордые одиночки формата Мамонтова. Его программа «Бархат.ru» — переход от частного к целому. Автор бьет в набат: отечество в опасности, враг движется к Москве! Цель Запада, уже спровоцировавшего цветные революции в Сербии, Грузии, Киргизии, на Украине, — Россия. Не пройдет и года, как к Мамонтову присоединится Константин Сёмин. Когда в Белграде начались волнения, вещание на «России» прервали экстренным выпуском новостей, в котором Семин произнес зажигательную во всех смыслах речь. Он назвал Зорана Джинджича человеком, «продававшим в Гаагу героев сербского сопротивления (…) и получившим за это заслуженную пулю». Юный Семин материализовал свежие веяния расследовательской журналистики, где факты подменяются истерикой и лозунгами.

Тем временем энтэвэшники, прирастая то Глебом Пьяных, то Сергеем Минаевым, то Натальей Метлиной, продолжали шлифовать доминирующую стилистику, пока не дошлифовались до «анатомий протеста». Зондеркоманда, изрыгающая прежде индивидуальный компромат на всех неугодных (от Ходорковского с Лужковым до Лукашенко с Ройзманом), замахнулась на коллективный компромат, то есть сразу на целый класс рассерженных горожан. В условиях противостояния части общества и государства политтрэш становился действенным механизмом борьбы за власть.

Госканал делает ответный шаг. На авансцену выдвигается Дмитрий Киселев — он заменил ушедшего от нас Кургиняна в программе «Исторический процесс». Новый ведущий (по совместительству замдиректора госканала) принялся за анатомию протеста «От майдана до Арбата» с не меньшим усердием, чем коллеги с четвертой кнопки, просто делал это более изысканно, язвительным тоном записного постмодерниста. Год назад на «России» случилась важная рокировка. Заместитель гендиректора ВГТРК Киселев начал вести программу «Вести недели», а рулевой главной итоговой передачи Ревенко занял его прежнюю должность. Их объединяет общность судеб: самые верные охранители — вчерашние либералы. Не страшно менять убеждения, страшно всегда быть первым отличником. Ревенко и Киселев — из племени первых отличников. Такие незаменимы в борьбе с любым проявлением свободомыслия.

Отличники с НТВ пытались еще сопротивляться, но недолго. К Новому году стало ясно, что их золотой век близится к концу. Уход на «Звезду» гуру от правового вещания Юрия Шалимова, под руководством которого и процветал политтрэш, закрепил новый расклад сил.

Отныне лидер направления — госканал. Причины очевидны: во-первых, даже Кремль с его избирательной оптикой не мог не заметить хэштег «НТВлжет»; во-вторых, перспективнейшее направление телевизионной мысли лучше отдать в государственные руки; в-третьих, стремительно меняется страна, где уже не до идеологических тонкостей.

Мейнстримом назначается мамонтовщина с её луженой глоткой, нервическим пафосом и простыми, как портянка, поисками врага. Когда страна быть прикажет Мамонтовым, им становится любой: хоть благообразный Кондрашов, способный найти след даже мертвого Березовского на любой трамвайной остановке; хоть громокипящий Бузаладзе, специалист по «Болоту» (так называется его сочинение о приторговывающих родиной аж в Литве оппозиционерах); хоть любительница абажуров из людей Скойбеда. «Я, вообще-то, разделяю ваш идеал», — говорит данная Скойбеда Мамонтову, который голосом доброго дедушки уговаривает её извиниться. Да, я сожалею о своей фразе, скороговоркой бормочет героиня нового сопротивления и тотчас произносит еще более страшную фразу: «Я получаю сотни писем, и люди благодарят меня за то, что я сказала».

В идеологической войне хороши все средства, включая одноразовую память. Профессиональный историк Добродеев, победитель Кулистикова, должен был бы помнить, что не Гозман первым высказался о тождестве СМЕРШа и СС. Эта мысль уже звучала в экранизациях Солженицина, в «Жизни и судьбе» Гроссмана, в исторических хрониках Сванидзе — в том числе и на вверенном ему, Олегу Борисовичу, канале. Впрочем, победителей не судят, а Добродеев — победитель.