Я распахнул окно, сел на подоконник и, в последний раз полюбовавшись на звезду Арктур, приготовился истребить себя.

И вот тут — слушайте! — вот тут-то звезда внезапно сорвалась со своего небосвода, страшно увеличилась в размерах, и, озарив спящий микрорайон, ко мне на подоконник опустился сверкающий мужчина с громадными крыльями. Он схватил меня за плечи и возгласил:

— О, бестолочь! Зачем сводить счеты с жизнью, когда она только начинается?
— Ха-ха, — ответил я.

— Гондон еси! — вскричал Арктур (ибо это был он). — Се начало изобильных дней! И да убоится тот, кто не верит мне, хранителю небес! Я поведу тебя вверх и вперед и покажу грядущее. Чтобы ты, злонравный, понял, что есть настоящая жизнь!

Он схватил меня за шиворот, и мы прямо с подоконника рванули вперед и вверх. Мы мчались на головокружительной высоте, внизу мерцали какие-то вспышки. Арктур объяснил, что это и есть будущее — отрезки ближайшего времени. И я могу заглянуть в любой из них. Я ткнул пальцем наугад, и мы тут же рухнули где-то в 2016 году.

Там по-прежнему пылали жертвенные костры, на которых казнили сыры и окорока. В газовых печах корчились английские пальто и американские куртки, лопались хрустальные флаконы с духами, трещали упаковки с лекарствами. В воздухе носились опаленные клочья памперсов. Танки сладострастно подминали под себя иномарки с водителями внутри.

— Что же тут хорошего? — возопил я, перекрывая лязг и грохот.
— Ничего, ибо мы рано опустились. Аллилуйя!

И снова — тьма и вспышки. Минут через десять мой провожатый указал перстом на какую-то прогалину, в которой играли то ли сполохи, то ли зарницы, я в этом не разбираюсь. Немедленно мы устремились туда и опустились на гладкий асфальт. Вокруг была Москва — чистая и нарядная. Над бывшим «елисеевским» гастрономом красовалась огромная вывеска: «Озеро. Патриотический кооператив». Арктур сильно толкнул меня в спину, и я кубарем влетел в сверкающее здание.

Вот как у них в будущем все устроено. Оказывается, «Озеро» — это целая сеть патриотических гастрономов. Полки в гастрономах ломятся от пармезанов и бри, хамонов и прошутто, диковинных фруктов и овощей. Цены немаленькие, как в «Глобус Гурмэ» или «Азбуке вкуса».

Зайти и купить может любой. Но чтобы получить разрешение на покупку, необходимо выдержать экзамен по основам патриотизма.

Полки отгорожены от покупателей металлическим барьером, за которым сидит приемная комиссия: несколько человек в штатском, психолог, историк, двое понятых. Экзамен из двух частей: собеседование и творческий конкурс. Потенциальных покупателей спрашивают: кто выиграл стояние на реке Угре? Кто отличился на Чудском озере? Кто убил собственного сына и за что? Не помните? Тогда произведите краткий анализ стихотворения Фета «Ласточка». Или расскажите историю комплектации полотен Сурикова в Третьяковской галерее. Понятное дело, на собеседовании отсекается больше всего народу.

Вторая часть экзамена — активная. Искателям продуктов предлагают наглядно доказать любовь к родине. Люди, особенно те, у кого плохо с историей, просто из кожи вон лезут. Пляшут камаринского, играют на балалайке, жонглируют сигаретами, глотают скрепки, читают басни Крылова, поют «Ой, то не вечер» и так далее.

Подготовка к походу в «Озеро» занимает несколько месяцев, репетируют целыми семьями. Эти репетиции показывают по телевизору, причем население может голосовать.

Кто клянется в любви к России горячее остальных, набирает максимум голосов и получает «народный пропуск». То есть — разовый доступ к продуктам без экзаменов.

Я лично видел, как в «Озеро» зашел молодой человек, который катил перед собой кресло с дедушкой. Конечно, их пропустили к барьеру без очереди. Такие правила. Первую часть экзамена дедушке даже разрешили не сдавать — он не слышит ничего. Ну раз не слышит, говорят экзаменаторы, пускай споет что-нибудь. Молодой человек, конечно, запротестовал: дедушке сто пять лет, какое там «споет». Но комиссия говорит: нет так нет, спасибо за ожидание, всего хорошего.

Молодой человек приуныл, кресло развернул, но тут этот дедушка вдруг приподнялся, вытянул дрожащую руку и на весь магазин как крикнет: «Обама — лузер!»

Что тут началось! Все закричали, зааплодировали, заиграла музыка, барьер разомкнулся, и дедушку торжественно пропустили к полкам. «Ветеран, сто пять лет, — говорили вокруг, — а как держится!»

Кто владеет сетью гастрономов «Озеро», мне так и не удалось выяснить. Арктур сказал, что народ. Я думаю, он пошутил.

— Итак, ты убедился? — вопросил мой провожатый, когда мы помчались назад, сквозь туманности и созвездия. — Увидел ли новый престол и новую землю? Уверился, что истинное блаженство и кайф у вас впереди?

— Так точно, — ответил я.