Зина-Зиночка родилась в большом, красивом, тогда совсем не умирающем селе. Мама-папа в наличии, оба ершистые, оба командиры, потому регулярно цапаются, но быстро мирятся. Зиночка толковая, да и школа в соседнем селе Боголюбове очень сильная.

Из Зининого выпуска в Московский университет поступило пять человек.

В первый год после школы Зина отважилась на местный Политех. Но провалилась. А на следующий год — МГУ. И все получилось.

И вот она — прекрасная студенческая жизнь. Но не сразу. На первой же диспансеризации у Зины нашли туберкулез. Откуда взялся, непонятно. Не начав учиться, Зина провела девять месяцев в больнице. И даже там сердобольные медсестры отпускали девчонок наслаждаться Москвой. Или в театр, или так погулять. Зина влюбилась в Москву. Вся культурная жизнь столицы была ей доступна. Ухажер Женька из мединститута доставал билеты даже на «Гамлета» с Высоцким.

Но вот беда. За годы учебы иногородняя Зина замуж за москвича так и не вышла.

Работы в Москве, если у тебя не было прописки, не предоставляли. И пришлось Зиночке ехать в город Горький.

Ясные зорьки там, конечно, были. Но ничего другого, интересного и познавательного, не было. И работа вроде не в «ящике», но все по часам. С девяти до шести. Даже общежития не дали. Снимала квартиру у пенсионерки, которая жила у дочери. Но бабка частенько являлась пережидать семейные ссоры на свою жилплощадь. Тогда они с Зиной жили вместе в однокомнатной квартире.

В Горьком Зина выдержала девять месяцев. Пользуясь тем, что места в общежитии так и не дали, вернулась в Москву. Но чертова прописка, советский бич. Работу нашла в Подмосковье. Институт лесной промышленности, но, главное, обещали дать квартиру. Да и институт был неплох. В смысле было с кем поговорить и в чьей компании рвануть в Москву по театрам.

Годы шли, а квартиры все не было. В общежитии, мягко говоря, надоело. Зина писала жалобы, но, видимо, получалось неубедительно. Молодой специалист, без семьи, без детей, в очереди на квартиру ее все время задвигали в конец. Унижаться, что ли, она не умела, кому надо в конвертике подарочек подсунуть…

Удивительным образом помогла великая русская литература, а конкретно Владимир Войнович, описавший, как в Союзе писателей делили не то пыжиковые, не то ондатровые шапки.

Это Зину и воодушевило. Сарказм и изрядная доля юмора по отношению к себе подвигли ее на написание жалобы в прокуратуру. Без Войновича не решилась бы.

В институте вдруг вся дирекция стала смотреть на нее не как на серенькую мышку, а как на вполне зубастого зверя. Как результат нового образа появилась и квартира. Лучше бы пораньше, столько времени было отдано глупейшей борьбе.

Из института Зина уволилась, тем паче, что деньги платили все менее регулярно.

Сначала была городская больница, где Зина стала замдиректора по экономике. Но высчитывать из мизерной зарплаты санитарок еще какие-то штрафы не смогла. Рука не подымалась, сама себя чувствовала сволочью. Пошла торговать цветами. Торговля была точно не ее призванием. Потом была медицинская страховая компания. Но там все было как-то очень похоже на мелкое жульничество. Так что ушла и оттуда. В конце концов осела во вполне приличном банке. Одна беда, через пару лет сменился владелец, а новый набрал такое количество длинноногих и неумных красоток-начальниц, у которых немолодая уже и опытная Зина оказалась в подчинении.

А тут уже и пенсия. Забрала к себе старенькую маму. Мама болеет. Понятно, что ни одна больница не берет пожилого человека надолго. Так и превратилась Зина в сиделку. Маму обожает. Понимает ли мама, что если бы не дочь, измеряющая ей давление каждые два часа… А какая разница — понимает или нет. Главное, она жива и счастлива. И дочь при деле.