Некоторое время назад портал «Православие и мир» получил второе уведомление от Роспотребнадзора с просьбой отредактировать перепечатанную новость о суициде онкобольных с указанием причин самоубийства. В частности, требовалось удалить фразу «Жена погибшего объяснила, что ее муж страдал от постоянной боли из-за онкологического заболевания и часто говорил, что устал от болезни».

Речь в письме Роспотребнадзора шла о фразе жены контр-адмирала Апанасенко, который покончил с собой. Его смерть стала причиной поспешных действий Минздрава и правительства в целом, направленных на то, чтобы наконец-то облегчить доступ к обезболиванию российским гражданам с онкологией.

Не так давно я лежала в израильской клинике. Мне делали операцию. Через два часа после того, как я только-только пришла в себя, пришла русскоязычная медсестра с вопросом, нужно ли мне обезболивание. Через час она пришла еще раз. Болело уже прилично, я попросила то, что она предлагала. Медсестра оживилась и предложила «меню»: внутривенно, внутримышечно, таблетку. Я выбрала внутримышечно.

Два дня, пока я лежала в госпитале, мне говорили: не терпите боль.

«Сначала обезболивайте, потом спрашивайте, какие проблемы», — говорила Вера Васильевна Миллионщикова, основатель Первого московского хосписа. Ее дочь Нюта Федермессер и сейчас руководит хосписом. Уйти из жизни без боли, спокойно и достойно, помочь людям в простом и необходимом — в хосписе это можно сделать.

Вернемся к началу. Получить обезболивание в России по-прежнему непросто. Кто-то очень боится, что наркоманы будут бесчинствовать за счет того морфия, который выпишут врачи смертельно больным людям. Писать о том, что бывают случаи суицида от боли, журналистам теперь нельзя.

Что важнее, запретить говорить о причине самоубийства или обеспечить всем больным безболезненную борьбу за жизнь? Запретить проще.

Пресс-секретарь Роспотребнадзора Анна Сергеева старалась убедить собравшихся на «круглом столе» в том, что фраза жены контр-адмирала является пропагандой суицида. Потом действительно несколько человек покончили с собой. Один сразу, как только услышал диагноз. Другой вообще во время ремиссии, когда ни боли, ни других проявлений болезни не было. Но после не значит вследствие.

Многие люди, узнав о страшном диагнозе, думают, что проще уйти из жизни, чем бороться. Помню и себя. Было страшно представить, что ждет меня — беспомощность, одиночество. Но как только мелькает мысль о простом выходе, взрослый человек сразу вспоминает о детях, о родителях, которые не заслужили пережить собственного ребенка.

Ответственный человек простого выхода не хочет.

Но бывают случаи такие, как с тем контр-адмиралом. Возможно, это был его подвиг — ради других, ради тех, кому еще предстоит пройти через боль, видеть, как родные мечутся в поисках лекарств. Я помню доктора Лизу, Елизавету Глинку, с которой мы сидели прекрасным летним вечером на даче, и вдруг после телефонного звонка Лиза сорвалась с места и уехала в Москву — кого-то надо срочно обезболить. Праздники, выходные для онкобольных плохое время: аптеки закрыты, запастись обезболивающими нельзя.

Молодец пресс-секретарь Анна Сергеева, она все-таки пришла на дискуссию с НКО, правозащитниками, психологами, родственниками больных. Ей было ой как непросто.

Вообще странная система, когда о «нарушениях» сигнализируют непонятные люди, обнаружившие что-то не понравившееся им на том или ином сайте. Доносят фактически. Причем анонимно.

Несколько раз каждый из нас прочитал фразу жены контр-адмирала. «Устал от болезни». Действительно, просто устал. Как можно сказать более мягко?

Может быть, теперь запретить и «Анну Каренину», — предложил Роспотребнадзору один из присутствовавших на «круглом столе». Лев Толстой во всех подробностях описывает, как стояла она над железнодорожными путями, как выбирала момент... Много художественных произведений тогда надо запрещать. «Грозу» Островского, «Бесы» Достоевского. Может, лучше обеспечить больных обезболиванием?