Меня зовут Ира, мне 52 года, я инвалид первой группы. Я чувствую себя сейчас как член клуба анонимных алкоголиков, каждый из которых написал какую-нибудь гадость про собянинский перекоп, случившийся в моем родном городе.

Работая журналистом более двадцати лет, я хорошо знаю: когда на теме оттоптались уже все коллеги, не надо туда соваться. Но в данном случае, мне кажется, я смогу внести некоторую долю новизны в этот наверняка набивший мэру оскомину сюжет.

Я честно прочитала почти все — от Ревзина до Носика, в фейсбуке и на сайте Фонда Карнеги. И вот что хочу сказать. Коллега Ревзин посетовал, что чувствует себя реформатором в России, которого все поносят, вместо того чтобы чуть-чуть подождать результатов реформ. Что как вчера ругали Гайдара, не дождавшись изобилия в магазинах и роста доходов населения, так сегодня ругают Ревзина / КБ «Стрелка» и доверившегося им Собянина, не дождавшись полного исчезновения автомобилистов из центра Москвы.

Сама я не реформатор, но дочь одного из них.

И мне регулярно доводится спорить с моим многоуважаемым отцом на предмет того, что что-то недоучли, где-то поскупились на объяснения, да и глобально зря посчитали русских такими же законопослушными, как немцы или англичане.

Вот так и в деле европеизации Москвы. Главное, что недоучли, — это климат. Каким бы большим ни был московский бюджет, как бы ни преуспел Собянин в деле разгона облаков по торжественным датам, отменить русскую зиму вкупе с мерзкой кашей из снега и реагентов на всех широченных тротуарах он не в состоянии.

Летом с перерытыми дорогами — не лучше. Уже больше месяца как я превратилась в настоящего советского инвалида. Я сижу дома и вообще никуда не выхожу и никуда не еду. Как и было в Советском Союзе, где все инвалиды сидели по домам.

Я могу доехать до метро. Но спуститься в метро и проехать куда-либо, а тем более с пересадкой, я не в состоянии.

Показать мэру Собянину и примкнувшему к нему Ревзину схему московского метро с оборудованными для доступа инвалидов-колясочников станциями? Уверена, они смутятся. Остановиться моему автомобилю и водителю высадить меня невозможно. Более того, это не временная трудность — так теперь будет всегда.

В мечтах Ревзина / КБ «Стрелка» есть много такого, что и мне нравится. И про общественные пространства, и про дружелюбный город, и про людей, сидящих в кафе и наблюдающих за неторопливо двигающейся толпой. Все сердцу мило и душе приятно. Но многое меня смущает.

Почему бы сначала не сделать так, чтобы людям было мало-мальски удобно?

Почему бы сначала не наладить общественный транспорт, чтобы смена собственного автомобиля на автобус не казалась ужасом по приговору народного суда? Дело не в комфорте автобуса, а в расписании. Попробуйте с Мичуринского добраться до Мясницкой. Сколько времени потребуется?

Я спрашивала свою сотрудницу Яну, которой мы, скинувшись, подарили на день рождения очень красивый плащ, почему она его не носит. Она ответила: «Ирина Евгеньевна, я езжу на метро. И сажусь в него на станции «Выхино». От моего плаща не осталось бы ничего в течение недели».

Вы представляете, что случится с метрополитеном имени Ленина, а до этого имени Кагановича, если все автомобилисты попытаются одновременно в него войти? Да просто умрут все сразу от удушья и сдавливания внутренних органов. Так что, может, и хорошо, что мне туда не попасть.

Григорий Ревзин / КБ «Стрелка», как и многие русские реформаторы, решили нас осчастливить, взяв за основу прекрасный опыт европейских столиц. Но забыли позаимствовать там для начала работающую демократию. Знал бы мэр Собянин, что огромное число москвичей недовольны деятельностью его команды, разве не страшно было бы ему на следующих выборах? Но градоначальника эта проблема, кажется, не волнует. А потому реформы по европеизации столицы, судя по всему, будут продолжаться — все для вас, дорогие мои москвичи.