Цивилизация
Россия – поставщик энергобезопасности
Всестороннее энергетическое партнерство между Россией и Китаем укрепляется. Наши страны не один десяток лет сотрудничают в области энергоносителей и энергетических технологий. Россия стала для Китая не просто поставщиком нефти, газа и строителем АЭС, но, что еще важнее, она обеспечивает фундамент энергобезопасности китайской экономики. Доклад о партнерстве РФ и КНР сделал в рамках VII Российско-китайского энергетического бизнес-форума Игорь Сечин. В данном случае он выступал не в качестве главы «Роснефти», а как ответственный секретарь комиссии при президенте Российской Федерации по вопросам стратегии развития топливно-энергетического комплекса и экологической безопасности.
«Миллиарды человек» – это не рынок
Зачастую лидеры общественного мнения в России любят патетично воздеть руки к небу и задать вопрос: почему Россия до 2022 года поставляла энергоресуры на Запад, а Восток полностью игнорировала? Этот вопрос получает горячий отклик у широкой аудитории, которая соглашается: действительно, надо было везти нефть и газ в Азию, где живут миллиарды человек, которые сами по себе являются бездонным рынком. Но такой подход ошибочен.
«Миллиарды человек» – это не рынок, а потенциальный рынок. Разница огромна.
Если сегодня Китай является крупнейшим импортером нефти и газа, то это не означает, что он был таковым и вчера, и позавчера, и даже в прошлом веке. В 2001-м добыча природного газа в КНР составляла 30,3 млрд куб. м, а потребление – 27,4 млрд куб. м. Можно ли здесь найти большое пространство для поставок? Зато по итогам прошлого года эти показатели составили 248,4 млрд куб. м и 434,4 млрд куб. м соответственно. Китай стал нетто-импортером голубого топлива только в середине 2000-х.
В 2001 году эта страна добывала 3,3 млн баррелей нефти в сутки, а ее потребности составляли 4,1 млн баррелей в сутки. В 2024-м добыча увеличилась до 4,26 млн баррелей в сутки, а потребление – до 16,5 млн баррелей в сутки. Мощность нефтеперерабатывающих заводов в КНР за тот же период выросла почти в 3,5 раза. Игорь Сечин иллюстрирует прогресс Китая в области спроса на энергию такими данными: «Сегодня уровень выработки электроэнергии в Китае более чем в два раза превышает ее производство в США.
Эта ситуация обратна тому, что было 20 лет назад». Более того, КНР потребляет электроэнергии примерно в 3,5 раза больше, чем весь Евросоюз.
Иными словами, экспорт на Запад шел не от слепоты и безрассудности поставщиков, а потому что там в тот момент был рынок, которого не было на Востоке. Притом, когда мы слышим, что Европа отказывается от российских энергоносителей, то эти заявления звучат вовсе не со стороны наших бывших покупателей. И это прекрасно понимает руководство нашей страны, которое подчеркивает готовность возобновить сотрудничество. Но, видимо, для этого нужно, чтобы европейскую политику вновь начали определять наши партнеры, а не радикальные сторонники концепции «зеленого» энергоперехода.
Как строить будущее
Многие забывают, что действующее руководство ЕС взяло курс не только на отказ от российских углеводородов, а на отказ от всех углеводородов в области энергетики. Вряд ли можно предположить, что от этого в восторге европейские компании, покупавшие нефтепродукты, нефть и газ в РФ. Более того, не в восторге и автопроизводители из Евросоюза, которых поставили перед фактом: в 2035 году в Евросоюзе введут запрет на продажу новых автомобилей с двигателем внутреннего сгорания. Автопроизводители считают, что это их разорит, а европейский рынок будет отдан китайским компаниям.
Кто бы лет десять назад предположил, что европейские автогиганты буду бояться за свою способность конкурировать с китайскими производителями? Но пока действующее руководство Евросоюза исповедовало, по замечанию Игоря Сечина, магический способ достижения результата, Китай развивал промышленность, становясь крупнейшей и, по оценке Игоря Сечина, единственной промышленной сверхдержавой в мире.
Сегодня Китай обеспечивает 35% мирового промышленного производства. Фактически, он играет в этой области роль, которую в начале XX века играли Соединенные Штаты.
Для развития промышленности нужна мощная энергосистема. Сейчас КНР, по словам Игоря Сечина, строит энергосистему нового типа, «представляющую собой синтез традиционных и альтернативных источников». Фактически, пока в ЕС фантазируют о «зеленом» энергопереходе, пуская под нож угольные электростанции и АЭС, а также недобро присматриваясь к газовой генерации и автомобилям с ДВС, Китай показывает, как на самом деле можно строить будущее.
Можно быть лидером в возобновляемой энергетике и демонстрировать рекордный прирост установленной мощности АЭС, можно реализовывать больше электромобилей, чем все остальные рынки вместе взятые, но при этом не забывать о двигателях внутреннего сгорания и выдавать разрешения на 100 ГВт новых угольных мощностей. И, кстати, по развитию угольных технологий, включая снижение выбросов, с КНР сегодня тоже никто не может сравниться.
Между лидером и аутсайдером
Вопрос развития – это в немалой степени вопрос доступности и цены энергоресурсов. Притом без должной доступности вы не добьетесь приемлемого уровня цен. Почему-то, чем больше в Европе «бесплатных» ВИЭ, тем дороже электроэнергия. Удивительная экономическая загадка. Еще большая загадка, как входить в обещанную «эру электричества» (частный случай концепции «зеленого» энергоперехода), если киловатт-час потребителям в ЕС, благодаря «мудрому» брюссельскому управлению, обходится кратно дороже, чем в России и Китае? И здесь мы даже не будем поднимать вопрос о необходимости массово ставить аккумуляторы для стабильной работы сети в Евросоюзе. А также не будем касаться вопроса о стране, которая производит больше всех аккумуляторов в мире.
Лучше зададим вопрос, с кого брать пример, на кого ориентироваться: на лидера по экономическому росту, по вложениям в энергетический сектор и по научным разработкам или на тех, чьи экономики находятся в не лучшем положении, и кто лишь на словах готов вступить в честную конкурентную борьбу с Китаем и победить в ней?
Проблемы с перспективами при сохранении текущего курса не только у ЕС, но и у Соединенных Штатов. К примеру, как отметил Игорь Сечин, «зависимость американских производственных компаний от китайских комплектующих сегодня в три раза выше, чем зависимость китайских компаний от США». Всего два десятилетия назад было наоборот.
Но уже десять лет назад было очевидно, что при выстроившейся к тому моменту конфигурации промышленного производства и распределения энергоресурсов конкурировать с Китаем в ряде направлений, связанных с ТЭК и IT, ни Европа, ни США не смогут. А пресловутый отказ от ископаемого топлива из России в частности и от углеводородов вообще обернулся бы для ЕС (да и США) ростом зависимости от тех же китайских солнечных панелей и аккумуляторов (ах, пришлось-таки коснуться вопроса о лидере по производству аккумуляторов).
Не просто энергоресурсы
Уже в 2000-х годах все прекрасно понимали, что при китайских темпах роста экономики и промышленного производства, КНР потребуется все больше и больше энергии. Именно поэтому в конце 2000-х начал строиться нефтепровод ВСТО, который вышел на полную мощность в 2019 году. В 2010-х был заключен и начал исполняться крупный трубопроводный газовый контракт. То есть «разворот на Восток» происходил по мере превращения потенциального рынка в реальный.
Для этого потребовалось не только желание России продать, но и Китая – купить. Игорь Сечин в своем докладе передал горячий привет Ван Цишаню, занимавшему в период с 2008 по 2013 годы пост вице-премьера Государственного совета КНР, и стоявшему у истоков ВСТО. Сегодня не в последнюю очередь этот проект сводит на нет все попытки санкционного давления на китайских покупателей российской нефти.
Два десятка лет назад было очевидно, что не в последнюю очередь китайская экономика будет опираться на Россию. Тут можно было бы сказать «на российские энергоресурсы», но вопрос стоит посмотреть шире.
Мы поставляем не просто энергоресурсы, мы поставляем энергобезопасность. Сейчас большинство комментаторов сконцентрированы на вопросе цены нашей нефти и нашего газа, но основное преимущество российских углеводородов не дешевизна (периодически они были дороже, чем у конкурентов), а доступность. Доступность – это объем запасов, коэффициент замещения (у мировых нефтяных компаний он меньше 40%, у «Роснефти», по словам Игоря Сечина, 100%) и географическое положение.
Наша страна занимает порядка 15% в мировом экспорте углеводородов. А в Китае мы, по итогам 2024 года, обеспечили почти 19% импорта энергоресурсов.
Российские поставки сегодня, как отметил глава «Роснефти», «являются важнейшим поддерживающим фактором в достижении Китаем своих стратегических целей». Притом Россия несмотря ни на что готова, по словам Игоря Сечина, гарантировать энергобезопасность всей Евразии. Всей. Да от западной части материка это потребует радикального пересмотра внешней политики и энергетической стратегии (в противном случае ей суждено пережить еще ни один энергетический кризис).
Если же эта часть материка предпочтет сотрудничеству бег по граблям, то к 2030 году импорт нефти в Китай может вырасти на 1,4 млн баррелей в сутки, а спрос в Индии, как ожидается, за десять лет вырастет на 2,5 млн баррелей в сутки. Для нашего экспорта энергобезопасности рынки найдутся.
Автор — замгендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.