Нынешняя скорбь СМИ известна: виртуализация политической жизни etc. После завладения ЕР комитетами — виртуализация даже думских партий, включая и саму ЕР. А еще — воздушные пути кандидатов в президенты, делающие надувной и эту должность.

Конечно, все разумно: если некое социально-политическое подмножество завладевает некой темой со всеми ее информационными и др. потоками, так эта тема — уже профессия для группы товарищей, фактически этнически однородных. Ну, как цыгане гадают. Так телевизионные звуки есть отхожий промысел народности г-жи П., а политика — народности г-на П. Прочие видят ход их жизни в итоговом формате, в виде теней на стенах пещеры.

Тут, конечно, все уже с колес: утром — новость на новостной ленте, к вечеру — уже повсеместно откомментирована. Как обсуждение фильма сразу после сеанса — кто там кому кто, кого и зачем. Почему все именно так и как могло бы быть иначе — вне обсуждений. Производственные дела в этом формате не существуют, даже для синефилов. А участие публики имеет своей высшей точкой пальбу в экран — помочь Чапаеву.

Суть виртуализации понятна: события не переживаются, а умозрительны, как смерть без боли. Разве ж это плохо? Существенно, что виртуальность может измеряться, имеет свою меру. Например, сообщается, что «курс рубля занижен вдвое, показывает «индекс БигМака». В виртуальном пространстве надо все мерить общедоступными ценностями, да. Фактически уже сама жизнь там — искусство, отчего можно позаимствовать опыт из этой сферы.

Андрей Горохов недавно писал на muzprosvet.ru: «Если нет глобального конфликта, глобальной трещины, глобальной неудовлетворённости, глобальной шкалы ценностей, то всякая критика становится фиктивной, исчезает позиция для критического мнения. Это, конечно, не беда, музыкальный журналист будет эксплуатировать фиктивные конфликты, скажем, конфликт между новым и старым: новый альбом оказывается неинтересен, потому что в таком духе мы что-то уже слышали. Или конфликт «дилетанты и эпигоны против настоящих музыкантов», или конфликт «живая музыка против мёртвой», или «предсказуемая против неожиданной».

Конечно, эти варианты вполне кладутся на общественно-политическую территорию. Именно так все там и обстоит, только не сформулировано.

Формулируем: в этом варианте обустройство РФ must be не на основе хода времени в виде семи-восьми новостей в день, тут же разбираемых по щепочкам, но — разрабатывая сериальные конфликты. Это как ЧР по футболу, но там все же имеется привязка к почве в лице договорной и трансфертной подоплеки, не допускающей зрителя к реальности отрасли.

Но реальность и так никогда не известна до донышка, мораль: производить надо не «повестки дня», не направления развития чего-то. На виртуальных землях истории нет и времени тоже. Значит, конструировать надо жестко виртуальные конфликты, которые и привяжут к себе индрии населения. Личные достоинства интеллектуалов тут отыщут куда пристроиться, как непродвинутые граждане липнут к телесериалам.

Выгод — куча. Конфликты можно анонсировать, как лайтбоксами — фильм «Идиот», так ими же — о том, что «Мы вам удвоим ВВП!». Чем В. Путин хуже В. Сердючки? Или рекламная кампания на тему «Пусть расплачиваются!». Если бы растяжки с этими словами висели с начала прошлого лета, то все было бы четко, к общему удовольствию. С сопутствующей сувенирной продукцией, конечно.

Семь-восемь одновременных проектов такого рода сплотят нацию (не забудем и о выгодах для отечественного производителя). Кроме того, в отличие от событий какой-то реальной жизни, тут ничто не исчезнет бесследно, стушевавшись. В искусстве все как-то конкретно заканчивается: хэппи-энды и т. п.

Надо продвигать сценарные заявки конфликтов. Неважно, что конфликт сочинен: начнут о нем думать — станет реальным. Это и будет настоящим полит-технологированием, манагерированием и продуцированием.