Цивилизация
Завтрак в родовом замке начинается для заграничной принцессы Марии (Елена Полякова) с того, что ее папа-король, намазывая на хлеб с маслом красную икру (со времен «Зависти богов» создается впечатление, что Жерар Депардье, концептуально рассматривая съемки в русских фильмах как своего рода фуршет, позволяет себе в кадре только поесть — и ничего больше), говорит: «А в конце визита вы должны будете посетить Россию». «Россию??!!!» — поперхнувшись и позабыв про манеры, восклицает Мария, и хорошо видно, что она не находит такую новость однозначно приятной.
Посетить, однако, надо.
Деятельность европейских королевских отпрысков, как известно, в наше время носит характер сугубо показушный. То есть выражается в международных рейдах с благими целями. Отстирать, например, во вторник от нефти дюжину тюленей, а в среду посетить приют. Король (про которого не лишенный специфической хорошистской неприятности закадровый детский голос сообщает, что он всю жизнь «делал очень хорошие, очень добрые дела»), судя по всему, уже некоторым образом отстрелялся и имеет выстраданное право хомячить дома икру. Благо дергать по благотворительным вопросам теперь будут подросшую дочь. Утешенная словами бабушки о том, что «Россия — великая страна», героиня отправляется-таки в Россию. Там, под действием успокаивающих таблеток сбежав из резиденции, она знакомится с такими яркими, хотя и разной степени приятности явлениями, как питерские архитектурные красоты и звезда русской бульварной журналистики Макс (Гоша Куценко).
Из сюжета понятно, что отправной точкой для сценариста Эдуарда Володарского, решительно не знающего в последнее время никакого творческого удержу, послужили «Римские каникулы» — мелодрама Уильяма Уайлера с Грегори Пеком и Одри Хепберн.
Пересказ классического кино, многое значившего в культурном становлении советских сверстников автора сценария, никак нельзя назвать буквальным, и вызвано это не только очевидной дороговизной съемок на римской натуре. «Времена стали злее, жестче, циничнее», — объясняет некоторые сюжетные нововведения режиссер Александр Черняев. Если за простодушие и неискушенность, адекватно усугубленные артистической корявостью, в кадре отвечает дебютантка Елена Полякова, то всем генно модифицированным злом современного мира привычно заведует герой Куценко, которому немногочисленные близкие определения теплее, чем «папарацца лысая», при всей любви придумать не в состоянии.
Давая представление о небезупречном жизненном поведении персонажа Пека, режиссер Уайлер в «Римских каникулах» продемонстрировал того в первой сцене играющим ночью в карты на деньги. Бегущий в ногу со временем Макс в самом начале совершает два поступка, про которые сложно сказать, какой из них циничнее. Сначала человек пьет за стойкой ночного клуба молоко, а затем, имитируя нетрезвую похоть, в порядке служебного петтинга мнет на балконе Машу Малиновскую в звездной роли самой себя.
Что и говорило бы при нормальных обстоятельствах о некотором личном бесстрашии, однако отягощено тем, что весь процесс снимает на камеру для публикации в профильном издании его приятель-фотограф (Оскар Кучера).
Днем позже, закономерно получив от почитавшей газетку светской львицы в бесстыдное табло («сука ты, ведь не было же ничего»), Макс находит на уличной скамейке принцессу и начинает свой поначалу пропитанный подлостью, но ведущий к любви и нравственной чистоте путь.
Этот непростой маршрут в целом более или менее соответствует сюжетной канве первоисточника, и лишь напоследок перед нами открывается зафиксированная уже в названии «Все могут короли» нескромность режиссера Александра Черняева, по совместительству генерального директора компании «НТВ-кино». Обустроить достойный хэппи-энд у Уайлера не хватило духа, тогда как Черняев, подгадавший с выходом картины к 8 марта, исполняет его по полной программе.
В разгар беседы короля и дочки, выдержанной в духе гладковской песни про «состоянье у тебя истерическое, скушай, деточка, яйцо диетическое», на лужайку перед замком выезжает на белой лошади лысая папарацца.
Вопреки прозвучавшей на родственном телеканале формулировке «киноманы волнуются, какой фильм окажется лучше — «Римские каникулы» или «Все могут короли», у любителей кино нет ни малейшего повода для беспокойства. Как сказала, впервые очутившись в скромном жилище Грегори Пека, Одри Хепберн: «Это что, кабина лифта?» — «Нет, это моя комната». Так вот, в сравнении с оригиналом «Все могут короли» — это именно что кабина лифта, как представляет ее себе всякий человек, поживший в негламурных советских многоэтажках, подъезды которых еще не были снабжены кодовыми замками.
