Цивилизация
Если провести опрос среди населения, кто из русских художников был первым мастером пейзажа, можно гарантировать стопроцентное непопадание. Назовут Шишкина, Саврасова, Айвазовского или Левитана. В гораздо более редких случаях вспомнят про братьев Чернецовых или Сильвестра Щедрина. Но нет, все мимо. Первым состоявшимся и признанным пейзажистом из наших стал Федор Матвеев – сын простого солдата лейб-гвардии Измайловского полка и выпускник Императорской академии художеств. Кто таков, почему не знаем? Объяснения несложные.
Во-первых, Матвеев оказался «невозвращенцем», то есть, уехав когда-то в Италию академическим пенсионером, остался там навсегда.
Подобного у нас не любят при любых политических режимах. Во-вторых, он был художником выраженной классицистической манеры, которая начала выходить из моды еще при его жизни. А в-третьих, в России последние полтора века пропагандировались исключительно национальные пейзажи – чтоб виднелась березовая роща на пригорке, или чтоб утро красило нежным светом стены древнего Кремля. Тенденция, в общем-то, здоровая и патриотичная, не зря Павел Третьяков коллекционировал именно здешние виды. Вспомним его слова: «Дайте мне хоть грязную лужу, да чтобы в ней правда была, поэзия». Надо ли говорить, что Федор Матвеев, если бы дожил, не понял бы в этой фразе ни слова. Какая в грязной луже правда и поэзия? И вообще, какие пейзажи могут быть в России? Пейзажи бывают только в Италии.
Легко теперь глумиться над идеалистическими представлениями. Только стоит иметь в виду, что они возникли не на пустом месте. В те времена так думала вся Европа. В больших количествах в Италию стекались немецкие, французские, голландские, испанские и прочие художники, чтобы найти здесь эталонные ландшафты для своих произведений. Потянулись сюда и живописцы из России. Многие оседали надолго, некоторые насовсем. Если вы предположите, что им просто нравилось нежиться на средиземноморском солнышке, то сильно ошибетесь.
Жизнь «понаехавших» живописцев на Апеннинах была крайне непростой, многие буквально голодали. Но покидать эту страну все же не хотели – из-за любви к искусству.
Им казалось, что у себя на родине они быстро истратят накопленный художественный капитал, что там их ждет неминуемый творческий кризис. Ведь единственно мыслимые пейзажные конструкции сосредоточены были именно здесь – в Кампанье, Тоскане, Лигурии, Ломбардии. Чуть ли не весь остальной мир выглядел грубовато-хаотичным, с теми самыми «грязными лужами». А здесь – чистая Аркадия...
Без такого пояснения выставку Федора Матвеева, наверное, нелегко будет воспринять адекватно. Изображенные ландшафты покажутся однообразными, хотя и красивыми. А те из зрителей, кто бывал в «местах боевой славы» этого художника, найдут еще и явственные отклонения от натуры. И правда, автор существенно «исправлял» действительность и вроде бы «штамповал» фантазийные панорамы, но надо ощущать контекст. В конце концов, когда вы приходите в оперу, вы заранее знаете, что в обыденной жизни люди не изъясняются при помощи вокала. Значит, существует еще что-то важное помимо подражания реальности.
Собственно, на этом «помимо» был выстроен весь живописный классицизм. Убрать нелепое деревце, развернуть под другим углом невыигрышное строение, пустить водопад там, где его нет, но очень хочется иметь, добавить идиллических пастухов и пастушек вместо грубых, неумытых крестьян...
Художники упражнялись вовсе не в приукрашивании мира, а в его гармонизации. Посыл был таков: увидеть жизнь во всей ее непритязательности может каждый, для этого не надо обладать божественным даром. Творческий же человек обязан воплощать идеалы. Собственно, схема и сегодня мало изменилась – только идеалы видятся другими. Напишите вместо «гармонизации» мира слово «демонизация» и получите вполне актуальный тренд. Людям всегда нужно что-нибудь «помимо».
Не только сама живопись Федора Матвеева была «сложносочиненной» – такой получилась и его выставка. На восемь десятков экспонатов пришлось двадцать с лишним владельцев, среди которых не только Третьяковка с Русским музеем и Эрмитажем, но и многие музеи постсоветского пространства. Плюс частные коллекции. Собирать такую экспозицию по городам и виллам – занятие весьма энтузиастическое, почти маниакальное. Уже одно это обстоятельство должно навести на мысль, что событие не дежурно-юбилейное. Неравнодушие устроителей к сюжету демонстрирует и сопутствующая программа. Объявлена викторина среди зрителей, победитель которой получит бесплатную путевку в Италию. А еще издан игровой компакт-диск «Сочини пейзаж!», при помощи которого можно самостоятельно конструировать ландшафты в духе классицизма. Вообще-то тяга музеев к интерактивности частенько приводит к профанации, но в этом случае вышло очень даже толково. Вряд ли имя Федора Матвеева после юбилейного залпа взойдет яркой звездой на нашем художественном небосклоне, но культуртрегерскую страсть нельзя не оценить.
