Седьмой съезд Союза кинематографистов

В финале первого дня заседания съезда Союза кинематографистов оные окончательно не выдержали. В перерывах Никита Сергеевич Михалков давал интервью, в которых снова и снова посмеивался и называл нынешний съезд «театром лилипутов», традиционно сообщал, что имя «Никита» означает «победитель, изгоняющий бесов и укрепляющий веру», и недвусмысленно намекал, кого он этими бесами считает. Время от времени мучительно уходящий на покой председатель осекался, потому что не хотел злорадствовать. Удержаться от ехидства и правда было трудно, учитывая, что вместо обсуждения повестки дня и поправок к уставу союза, вынесенных на повестку дня, кинематографисты почему-то взялись обсуждать прием в свои ряды шестидесяти пяти молодых кинодарований.

Напомним, что ранее было зачитано письмо, в котором молодые киношники слезно умоляли позволить им вступить в союз и участвовать в его работе, потому что им не все равно и вообще душа болит. Послание было подписано множеством фамилий, в числе которых были Германика, Муратов, Гордон, Лавроненко и другие.

В перерыве выступающий вместе с Михалковым в оппозиции президиуму Михаил Пореченков позвонил Константину Лавроненко и выяснил, что тот состоит в СК уже три года.

С оглашения этого факта и начал свое очередное выступление Никита Сергеевич. «Все это чистой воды клоунада. Вы знаете, что Лавроненко уже три года платит членские взносы? Теперь вы понимаете, с каким тщанием составлялся этот список?» — распалялся опальный председатель СК. Из зала раздались возмущенные возгласы противников режиссера. «Бром пейте, — кратко парировал он. – Я могу вписать сюда фамилию своего водителя и его примут вместе со всеми», — съязвил Михалков. В конце своей речи он посоветовал желающим вступить в союз молодым актерам делать это на работающем съезде, а не на том, который с трудом определяется с собственной легитимностью.

Вообще, надо сказать, что Михалков был едва ли ни единственным посетителем съезда, за речью которого можно было следить без всякого труда. Остальные кинематографисты либо погрузились в тяжкое молчание, либо пытались переорать динамики и друг друга. Не говоря уже о тех, которые вообще предпочли разойтись по домам.

Что касается оставшихся, то здравый смысл стал понемногу изменять даже некоторым членам президиума.

Вот, скажем, Дмитрий Месхиев, узнав, что Лавроненко в союзе уже состоит, сообщил, что каннского лауреата можно и второй раз принять. Следить за дальнейшей дискуссией не представлялось возможным, однако суть ее была в том, что часть зала рвалась к микрофону сообщить, что принимать в СК список граждан не по правилам, другая часть с мест возражала, что съезд – высшая власть, и если надо, он может и списком принять. Хохочущий Михалков немедленно крикнул, что вот там ждут еще 62 деятеля кино, желающие примкнуть к списку. В какой-то момент стало очевидно, что киношники готовы согласиться с любым мнением, кроме михалковского. В данном случае на знамя был поднят Месхиев, и замечания о том, что в списке всего 10–15 известных фамилий, да и вообще есть правила, никого уже не волновали.

Тут, наверное, требуется объяснить, почему съезд едва ли не весь первый день работы вместо поправок в устав упоенно обсуждал прием новых членов. Дело в том, что у Союза кинематографистов большие проблемы с молодежью. Реально работающие кинематографисты, те, которые сегодня делают кино, в союз просто не вступают, им это не надо.

В результате СК РФ превратился в собрание пенсионеров – средний возраст его членов приближается к семидесяти.

И стремление привлечь в союз молодежь, сделать его союзом реально работающих киношников всегда было голубой мечтой едва ли не всех членов союза. Поэтому «письмо 65-ти» — это если и не туз, то уж точно козырный король, вытащенный из рукава оппозицией после того, как Михалков объявил съезд нелегитимным. Посудите сами – на съезде принимают в состав Союза кинематографистов ранее игнорировавших это творческое объединение людей, среди которых Борис Хлебников, Илья Хржановский, Алексей Погребский, Андрей Прошкин, Петр Буслов, Иван Вырыпаев, Чулпан Хаматова, Константин Лавроненко, Наталья Мокрицкая, Елена Яцура, Валерия Гай Германика. И если по окончании Михалков ставит вопрос о нелегитимности съезда и неправомочности его решений, он тем самым выгоняет из союза процентов восемьдесят людей, реально снимающих кино, – лауреатов международных кинофестивалей, властителей бокс-офисов, да и просто любимцев публики.

Немудрено, что Никита Сергеевич был очень эмоционален, комментируя происходящее: «Это очень хорошо и плохо одновременно — то, что здесь сейчас происходит. Вы только подумайте, как отреагируют те молодые кинематографисты, которых вы скопом примите. Когда эти списки будут возвращены обратно, они (молодые) никогда больше сюда не придут, — сказал Михалков. — Из тех фамилий, что были названы, известны от силы 15. Когда настанет момент, я бы хотел, чтобы те молодые кинематографисты, которые повелись на этот обман, знали, что я на их стороне, и вступили в союз, когда съезд будет легитимен».

Но зал уговариваться не желал и продолжал шуметь.

Порядок тихим голосом попытался навести актер и режиссер Всеволод Шиловский, призвавший Михалкова к порядку и напомнивший, что Юлия Гусмана исключили из СК именно за нарушение этики.

Однако к порядку уже надо было призывать всех поголовно, с чем Шиловскому было явно не справиться.

Параллельно председательствующие Николай Боронин и Евгений Герасимов пытались выяснить у съезда — принимать ли все-таки молодежь или нет. Делегаты с упоением голосовали, но в то же время пытались выяснить, что они, собственно, поддерживают. Из-за этого голосование пришлось пару раз переиграть. В результате 114 человек высказались «за», 148 – «против», а 12 – воздержались. Тут оказалось, что некоторые умудрились проголосовать одновременно «за» и «против». Но в общей суматохе это уже было неважно – будут ли все-таки Германика и Гордон в СК, осталось гадательным.

Около восьми вечера, когда служители искусств уже, кажется, забыли о целях бесконечной перепалки и стали наслаждаться процессом, Михалков нанес им последний удар.

«Кто хотел со мной поговорить – я готов, — сказал он, обращаясь к делегатам от регионов. – Пойдемте со мной в конференц-зал внизу. Если кому не хватит места – все вопросы к Матизену».

С этими словами режиссер покинул зал, а за ним и больше десятка делегатов. Этим поступком он окончательно выбил почву из-под ног оппонентов. Захлебываясь от возмущения, они стали кричать, что Никита Сергеевич их всех оплевал, что его надо наказать, но цель была достигнута. С другой стороны, он, демонстративно покинув съезд, нарушил регламент и дал повод подвергнуть его взысканиям, но думать о карах для Михалкова уже не было никаких сил. «Если им важнее Михалков, это их дело», — философски заметил Герасимов.

В следующие полчаса съезд вяло выяснил о наличии кворума и попытался все-таки проголосовать за поправки в устав. Однако куда большее единодушие вызвало голосование за перенос обсуждения поправок на завтра.

Это решение было принято абсолютным большинством голосов.

На просьбу прокомментировать первое заседание режиссер Вадим Абдрашитов сказал корреспонденту «Парка культуры»: «А что тут можно сказать? Вы же сами все видели. Мне нечего сказать. Нечего».

Михаил Пореченков был чуть более словоохотлив: «Что происходит? Нелегитимный съезд пытается доказать, что он имеет право принимать решения. И это притом, что везде подлоги и подмены. На деле все это — борьба серых людей за власть. Посмотрите сами, никто из тех, кто выступает против меня, реально не участвует в кинопроцессе».

В повестке дня сегодняшнего заседания съезда самое интригующее – выборы нового председателя Союза кинематографистов Российской Федерации. Не убегайте далеко, будет весело.