Цивилизация
Первым делом вы должны отдавать себе отчет в том, что «Дикие травы» не совсем то (или совсем не то) кино, что обычно связывается с понятием «французская мелодрама». Это новый фильм прижизненного классика Алена Рене, которому, между прочим, в начале июня исполнилось 88. Когда-то он был представителем силившейся выскочить за пределы обыденной кинематографической реальности «новой волны» и снял получившую впоследствии Гран-при Венецианского фестиваля картину «Прошлым летом в Мариенбаде» по сценарию Роба-Грийе. В черно-белой ленте 1961 года, разыгранной среди мертвенно-статичных интерьеров и архитектурных пейзажей, персонажи то застывали словно куклы, то погружались в сюрреалистические воспоминания-фантазии.
Мужчина убеждал женщину, что они встречались и уже были влюблены, и под гипнотическим влиянием увещеваний героиня, поначалу все отрицавшая, начинала ему верить.
Примерно то же выделывает Жорж Пале с Маргарет Мюир в «Диких травах», с поправкой на то, что «Травы» не столь откровенно авангардны. И тем не менее все в фильме пропитано сюрреалистическим духом, а сам Рене не скрывает своих ориентиров: «Я не снимаю и кадра, чтобы не подумать, что на это сказал бы Андре Бретон. В моих мыслях утвердился «Золотой век» Бунюэля. Да, я пропитан сюрреализмом.
Это как если поставить молоко в холодильник — оно поглощает все остальные запахи».
Начало у «Диких трав» банальное до невозможности. Жорж Пале (один из любимых актеров Рене Андре Дюссолье) находит на парковке бумажник Маргарет Мюир (жена режиссера Сабин Азема). Вглядываясь в фото на документах, Пале авансом влюбляется в Мюир, а вернув кошелек, начинает требовать встречи. Женщина не видит смысла в продолжении знакомства, но сорная трава (именно неромантичное название «Сорняки» носит лента в оригинале) быстро растет. Проворно прорастают зерна безумия, сбивая героев с толку и переворачивая их устоявшуюся жизнь с ног на голову. Пале бредит маниакальной идей, пишет и звонит Маргарет, а та постепенно заражается его одержимой уверенностью, что их встреча — судьба.
Точнее, не совсем так. Все вышеизложенное лишь один из вариантов трактовки увиденного.
Возможно, события фильма являются мимолетной фантазией Пале, проносящейся в его воображении, когда он видит под ногами бумажник.
Не исключено, что «Дикие травы» задуманы как деконструкция кинематографических ожиданий: неспроста кульминационная встреча героев происходит на фоне кинотеатра. В кино не бывает случайностей — согласно законам жанра, ружье выстреливает, а связывающая мужчину и женщину нежданная находка неминуемо приведет их к страстному поцелую, даже если они такие разные, что в реальной жизни вряд ли обратили бы друг на друга внимание. Не зря оператор дает Кристофера Дойла, притопив сюжет в ярком интимном мире любовного настроения: может,
картина Рене исследует рождение чувства и путь, который оно проходит от желания любви до любви.
Просматривается и еще с десяток разных возможностей: Рене то тут, то там бросает намеки, но ничего не подтверждает, только ухмыляется где-то за кадром. У «Диких трав» открытый финал и много разных концов, которые каждый выбирает в меру своей испорченности. В частности, испорченности сюрреализмом.
