Цивилизация
Веселый, как пузырек в шампанском, Джейми (Джейк Гилленхол) – прирожденный продавец. Используя свое обаяние и искреннюю беззаботность, он может продать что угодно, в основном женщинам. Заброшенный своей беззаботностью в Огайо, Джейми занялся продажей лекарств, убеждая докторов выписывать рецепты именно на те лекарства, которые он предлагает. Два обстоятельства довольно скоро меняют его жизнь: появление любви и изобретение виагры. Любовь — художница Мэгги (Энн Хэтэуэй), страдающая паркинсонизмом красавица, еще более беззаботная, чем Джейми. Виагра — новая эпоха в человеческих отношениях и билет Джейми к карьерному взлету.
Проблема в том, что паркинсонизм голубая таблетка, как известно, не лечит.
Вообще говоря, история появления виагры давно заслужила собственной экранизации. И то, что в этой фармацевтической мелодраме она играет роль второстепенную, говорит о фильме почти все — «Любовь и другие лекарства» похожа на попытку нести сразу три чемодана, у каждого их которых отсутствует ручка. Любовь наползает на гоголевский мир фармацевтических толкачей, эпическая история виагры — на удивительную болезнь Паркинсона (ей, в отличие от более романтических болезней, герои мелодрам еще не болели), «Мальчишник в Вегасе» (оргия медработников заставит каждого пожалеть, что не стал доктором) — на «Сладкий ноябрь».
Однако у этого смузи есть пара оправданий.
Первое — Гилленхол и Хэтэуэй: все же мелодрама с двумя интереснейшими актерами своего поколения — редкость. Оба имеют по номинации на «Оскар», оба включены в список «50 красивейших людей» журнала People в 2006 году, оба сейчас на пике, хотя и по-разному. Гилленхол, снявшийся в «Принце Персии», подтвердил свой коммерческий потенциал, но так и остался «парнем из культового «Донни Дарко» и недавно снялся в новой арт-хаусной фантастике создателя «Луны 2112» Данкана Джонса. Хэтэуэй сыграла в мощной «Рэйчел выходит замуж» Джонатана Демме и создала психоделическую Белую Королеву в «Алисе в Стране чудес», но осталась «девушкой из дурацкой «Дьявол носит Prada» и собирается играть в новом многомиллионном «Темном рыцаре» Нолана. Движения одновременно разнонаправленные и очень близкие.
Слово «близкие» тут главное. Гилленхол и Хэтэуэй разыграли невероятно симпатичную историю, в которой чувства, болезнь и бурный секс (голых оскаровских номинантов тут убедительно много) сплетаются в историю обретения двумя эгоистами себя и друг друга.
Невероятно смешная сцена признания в любви, невероятно умная сцена визита в группу поддержки больных паркинсонизмом — полюса тут замыкаются на настоящее чувство.
Второе оправдание — это режиссер Эдвард Цвик. Цвик любит китч и понимает его как возвышенное искусство — иногда удачно, как в «Легендах осени», иногда не слишком, как в «Последнем самурае». Но всякий раз он предельно искренен, потому что, являясь отменным профессионалом, знает, что искренность — сердце китча. В «Любви и других лекарствах» он совершает подвиг преодоления, пытаясь сделать удачный фильм из нелепого сценария, соавтором которого сам же и является, и, можно сказать, одерживает победу, снова выручает искренность. Потерянные линии и персонажи балластом идут на дно, а остается нечто очень человеческое, похожее на формулу из «Формулы любви»: «Будем страдать. Страданиями душа совершенствуется. Папенька говорит: «Одни радости вкушать недостойно». — «Да пропади он пропадом, ваш папенька, с его советами!» Возможно, душа совершенствуется чем-то еще, и Цвик имеет достаточно наглости, чтобы заявить, будто совершенствуется она любовью. Мелодрама, что с нее возьмешь.
