Цивилизация
Джед Мартин уныл и скучен, как унылы и скучны все главные герои романов Мишеля Уэльбека. Даже комик Даниэль из предыдущей книги Уэльбека «Возможности острова» был зануден и мрачен. Но Джед — художник, причем довольно успешный. Люди этой профессии могут творить в одиночку, не выходя из своей квартиры-студии, и Джеда это вполне устраивает. Весь его круг общения – личный галерист, кассирши из районного супермаркета, случайные проститутки и писатель Мишель Уэльбек, в данном случае не автор, а герой романа, такой же угрюмый одиночка, как и сам Джед. Еще у Джеда есть пожилой отец, с ним они видятся раз в год, на Рождество, и это вполне устраивает обоих.
Стиль, в котором работает Джед, можно охарактеризовать как «корпоративный соцреализм».
Среди героев его шедевров (каждая картина стоит несколько миллионов евро) люди как известные — «Билл Гейтс и Стив Джобс беседуют о будущем информатики», «Дэмиен Херст и Джефф Кунс, поделившие арт-рынок», — так и неизвестные — «Майя Дюбуа, диспетчер удаленной техподдержки» и «Эме, эскорт-герл». Джед к концу книги становится миллионером, но счастья ему это не приносит, в первую очередь из-за отсутствия даже намека на личную жизнь. У него были отношения с двумя женщинами – элитной проституткой с Мадагаскара и русской бизнесвумен, по имени Ольга. Обе ушли из его жизни, по обеим он скучал, но ни остановить, ни вернуть не пытался. По русской тосковал особенно. Белокурая Ольга, умная и сексуальная, русская, но при этом бОльшая француженка, чем большинство жителей Франции, описана Уэльбеком с большой любовью и с большим знанием дела.
Основа сюжета книги – это жизнь Джеда и его путь к успеху. Достигнув известности и заработав кучу денег, художник переехал в бабушкин дом во французской глубинке, выкупил окрестные земли, окружил их забором, пустил по ограде ток и зажил в благородном одиночестве. Одному, может, и не очень хорошо, но все лучше, чем в окружении других людей.
Соотечественники ценят Мишеля Уэльбека за то, что он вернул измученному экспериментами ХХ века французскому роману его исконное величие.
Величие, которое в XIX веке ковали Стендаль, Гюго и Флобер и от которого гордо отказались реформаторы из течения «нового романа». Уэльбек всегда рассказывает настоящую историю, Историю с большой буквы, у него всегда есть герой, хоть и унылый, но с Большой Буквы – герой, занудный до тошнотворности, но все равно вызывающий сочувствие и желание сопереживать. Наконец, есть завязка, кульминация и развязка. Но при этом сюжет и история — это далеко не все. Фон, на котором разворачиваются события, не менее важен. Уэльбек специализируется на деталях.
Десятки страниц посвящены быту: магазинам, продуктам, маркам вин, путеводителям, дорогам, тонкостям рынка современного искусства и внутренней жизни французской полиции, будням авиакомпаний, истории городов.
Часть описаний Уэльбек, кстати, бесстыдно стащил из французской версии Википедии — разразился локальный скандал, скорее всего просчитанный заранее (равно как и дурацкая история с исчезновением Уэльбека-автора). В романе вообще все хорошо просчитано – и десяток (если не сотня) французских селебрити, которые встречаются на страницах книги (причем многие в нелицеприятном виде), и рассказ о гибели Уэльбека-персонажа, которого сперва оглушили бейсбольной битой, потом выпустили пулю в голову, а потом разрезали на кусочки дорогущим хирургическим оборудованием.
Впрочем книга не про героя, не про детали быта, а про современную Европу.
Почти идеальный мир, с хорошими дорогами и удобными супермаркетами. В этом мире отцу и сыну проще говорить о работе, чем о своих отношениях.
Здесь друзей почти не осталось, потому что в дружбу уже никто не верит. Все продумано и предписано, а единственное оставшееся людям частное пространство – это их дом и их машина, но правительство вот-вот подберется и туда.
Этот мир в явном кризисе. У Уэльбека Европа, или, конкретно, Франция, в самом конце романа находит выход: экономика концентрируется на обслуживании туристов, сельском хозяйстве и традиционных ремеслах, в результате чего благополучно минует все кризисы. В хеппи-энд для героя Уэльбек никогда не верил и по-прежнему не верит. А вот западный мир у этого заядлого скептика выживает. К чему бы это?
