Цивилизация
В социальных сетях второй день разворачиваются яростные дискуссии вокруг «Выжившего» Алехандро Иньярриту. Предметом споров на сей раз стал не исполнитель главной роли Леонардо ДиКаприо, а количество аллюзий на фильмы Андрея Тарковского, найденные сооснователем анимационного агентства The Petrick Мишей Петриком. После появления ролика многочисленные сетевые эксперты кинулись обвинять Иньярриту в плагиате, позабыв, что цитаты, аллюзии и прочие отсылки — традиционный культурный механизм, поддерживающий диалог между художниками и связь поколений. Для подтверждения этой мысли «Газета» вспомнила еще несколько выразительных случаев посвящений, которые кинематографисты делали друг другу.
Андрей Тарковский
Александр Макаров/РИА «Новости»«Антихрист»
Начнем с еще одного оммажа Андрею Тарковскому — режиссеру, который уже много лет не дает спокойно спать коллегам по всему миру. С Ларсом фон Триером у него и вовсе вышла история почти трагическая — Андрей Арсеньевич тридцать лет назад походя обидел молодого датского режиссера, обвинив его «Элемент преступления» в мертвенности. 25 лет Триер обиду вынашивал и изживал, а в 2009-м, на пике депрессии, снял «Антихриста», в котором отсылок к фильмам Тарковского (к «Зеркалу» прежде всего) не меньше, чем в «Выжившем».
Разница лишь в том, что кровавая трагедия Триера завершается честным титром «Посвящается Андрею Тарковскому».
В плагиате после такого уже не обвинишь — даже если незадолго до появления надписи ржавыми садовыми ножницами резали гениталии.
«Артист»
А вот еще одна «оскаровская» история. Картина Мишеля Хазанавичуса о любви, маленькой собачке и столкновении немой и звуковой эпох кинематографа заработала статуэтки в пяти номинациях — включая лучшие фильм, режиссера и мужскую роль. Тем не менее нашлись и возмущенные синефилы, обвинившие постановщика в паразитировании на великом наследии бессловесного кинематографа.
Все эти упреки так и остались достоянием ворчунов, поскольку «Артист» в принципе изначально не претендовал ни на что, кроме как быть посвящением (оммажем) великому немому.
«Убить Билла»
Ни для кого не секрет, что Квентин Тарантино не только режиссер, но еще и оголтелый киноман с весьма специфическим вкусом, который неизменно проявляется в его фильмах — в виде цитат и аллюзий. Обе части четвертого фильма Квентина «Убить Билла» в этом смысле неисчерпаемый материал для упертого исследователя — в принципе картину можно вообще разобрать по кадру, и каждый из них будет к чему-нибудь отсылать. Например, флейта в руках Билла — к сериалу «Кунг-фу», где прославился сыгравший антагониста Дэвид Кэррадайн.
Первый же кадр второй части, в котором Невеста едет на автомобиле к месту своего назначения, цитирует начало хичкоковского «Психо».
«Из России с любовью»
Вообще цитации обычно подвергаются скорее сами по себе фильмы о Джеймсе Бонде (50 лет существования бондианы к этому обязывают), однако оказывается, что бывало и вовсе по-другому. В одном из самых любимых фанатами фильмов о приключениях агента 007 практически покадрово процитирована знаменитая атака с низколетящего самолета из фильма Альфреда Хичкока «К северу через северо-запад», который вышел всего за четыре года до «Из России с любовью». Собственно, на сегодняшний день целый ряд операторских и монтажных решений, придуманных Хичкоком в этой картине, стал золотым стандартом (или общим местом) для шпионских триллеров. Остается только поразиться прозорливости постановщика Теренса Янга, так быстро перенявшего опыт британского гения.
«Другая женщина»
Вуди Аллен всегда абсолютно открыто и откровенно (совсем как Иньярриту) признавался в том, что его наилюбимейшим режиссером был и остается Ингмар Бергман.
Убедиться в искренности этого чувства может любой, кто внимательно посмотрит подряд несколько нью-йоркских комедий Вуди Аллена и сравнит их с «Шепотами и криками» или «Сценами из супружеской жизни».
Там, где Бергман видел драму, Аллен обычно спасался от нее при помощи иронии и сарказма. Несколько раз Вуди прибегал и к прямым цитатам — как в финале «Любви и смерти», где вдруг появляется Смерть из бергмановской «Седьмой печати». Однако есть в обширной алленовской фильмографии и случаи следования заветам кумира без всякого фиглярства. «Другая женщина» — один из немногих некомедийных фильмов режиссера, который структурно и сюжетно во многом наследует бергмановской «Земляничной поляне». Ну а наиболее красноречиво о намерении отдать дань уважения говорит тот факт, что именно на этом фильме Аллен впервые пригласил встать за камеру постоянного оператора Бергмана (и, кстати, «Жертвоприношения» Тарковского) Свена Нюквиста.
«Неприкасаемые»
Кульминационная перестрелка на вокзале Юнион-Стейшн из фильма Брайана де Пальмы запоминается всякому, кто видел ее хоть раз.
Сложнейшая по хореографии стычка героя Кевина Костнера с противниками разворачивается одновременно на перроне и на лестнице, по которой к тому же все это время едет коляска с младенцем.
Разумеется, де Пальма совершенно сознательно в данном случае обратился к наследию советского кинематографа — сцене на одесской лестнице из «Броненосца «Потемкин» Сергея Эйзенштейна, одного из самых влиятельных мастеров в истории кино. Что же до конкретно катящейся по лестнице коляски, то встретить ее можно еще во многих фильмах — например, в «Солнечном ударе» Никиты Михалкова.
