Цивилизация
— Расскажите о Васе, чем он на вас похож, чем отличается?
— Знаете, даже когда я себя пытаюсь описать, у меня получается с трудом. И описывать своих героев, и определять их рамки, играть что-то однозначное, что называется «арка героя», — это вообще не работать над ролью. Это всего лишь 10% от того, чем должна быть роль. Даже Станиславский не рекомендовал пользоваться одной лишь аркой. Настоящая роль возникает по моменту, когда — помимо прямого действия — есть еще и мыслительный процесс, который может сбить героя с толку. И это тоже может стать заметным штрихом в раскрытии образа.
Задача любого хорошего кино — создать такую историю, чтобы зритель что-то понимал и тут же начинал сомневаться в том, что ему показалось понятным. Зрителя интересно водить за нос, загадывать ему загадки и постепенно продвигать к настоящему смыслу. Но так случилось, что мой герой — это загадка не только для зрителя, но и для меня как для актера. Ведь играя роль, я всегда иду от своих ощущений, своих реакций, иду от самого себя — и бывает, вылезают самые неожиданные вещи, о которых я забыл или глубоко спрятал внутри. Или даже еще что-то, что не раскрыл в себе как личности. Так что очень рад, когда интересная роль помогает мне встретиться с самим собой и направить на следующий путь.
— Если бы вам дали такого помощника, как Света, от которого нельзя избавиться, как бы вы отреагировали?
— Я думаю, это дело привычки. Я вообще люблю на все реагировать, как на дар божий. Не вижу ни в чем искусственном каких-то отрицательных моментов. Короче, хорошо бы отреагировал, замечательно, с радостью и благодарностью. Уверен, это облегчило бы мне жизнь, точно так же, как наличие под рукой современного смартфона очень облегчает жизнь не только мне, но и всем, у кого эта штука есть. Я не вижу ни одного момента в современной жизни, на которые можно реагировать как-то по-другому, кроме как с восторгом.
Жизнь и ее способность преображаться — это обалденная вещь. Я истинно кайфую, когда наблюдаю, как развивается техногенная и электронная культура. С нетерпением жду, когда по улицам будут ходить роботы и все начнет строиться на взаимодействии человека и машины. С детства обожаю фантастику и с восторгом наблюдаю, как многие вещи уже можно наблюдать прямо сейчас, даже круче. Заинтригован своей ролью, так как до сих пор не знаю, что из этого получится. С нетерпением жду выхода сериала, чтобы посмотреть, о чем же получился этот фильм.
— И все же: тревожит ли вас хотя бы отчасти повсеместное проникновение искусственного интеллекта?
— Я уже зрелый человек, и у меня чувство тревоги давно сменилось на чувство любопытства, инстинкт исследователя. Поэтому все то, что меня как ребенка когда-то тревожило, сегодня только привлекает и зовет. Зовет к взаимодействию, к открытости, к тому, чтобы говорить всему «да», — даже тому, что пугает и что ужасает. И в этом большой-большой смысл жизни — в принятии, смирении и сочувствии. Сегодня нейросеть очень мудро, через божественную силу, через божественное провидение подводит к тому, чтобы человек задал себе вопрос: «Чем ты отличаешься от робота?»
— Робот овладел искусством цитирования, а человек способен на рефлексию.
— Человек такой же имитатор. Человек такой же робот. И нейросеть всячески пытается ему об этом рассказать.
— Владимир, а если не актерскую, какую профессию бы выбрали?
— Если честно, я до сих пор не определился с профессией. Актерство — это просто так случилось, я стремился к другим средствам самовыражения, но так и не смог закрепиться в этих областях. Мой интерес лежит в несколько иных сферах творчества, но тем не менее актерская профессия позволяет мне рассматривать свою жизнь как метафору.
Я не искушен хорошими ролями, но мне кажется — настало время это изменить. Хоть я и известный актер, однако хороших ролей еще не было. Очень надеюсь на «НейроВасю», что здесь получится проявить себя как актера больше, чем где-либо.
— Если завтра вас заменит нейросеть, кем вы будете работать?
— Я бы задумался, а что я могу теперь предложить обществу. Мне нравится приносить пользу людям и делать что-то качественное. Скорее всего, я сконцентрировался бы на пошиве качественной одежды, чем я занимаюсь сейчас лишь в свободное время для души.
— Ваш образ бунтаря и трикстера знаком и людям, которые видели вас по ТВ в 90-е, и зумерам, которые обожают вас, читают ваши соцсети (актер регулярно отвечает на вопросы подписчиков о жизни и психологии в соцсетях. — «Газета»). А скажите, каково быть Владимиром Епифанцевым, каково быть вами?
— Быть мной — по-разному. Бывает норм, а бывает чуть сложнее. Конечно, когда ты молод и у тебя хорошее воспитание, где тебя оберегали зрелые и адекватные люди, — это, наверное, прикольно. Ты ничего не боишься, ты здоров, вежлив, добр и внимателен. Но к этим качествам я начал приходить только после 50. Я не жалуюсь на своих родителей, они как могли исполняли свой родительский долг, однако продолжали находиться в коконе зависимостей и сомнений. При этом им благодарен за то, что хотя бы сейчас я сумел понять, кто такой, считаю это их заслугой. Не буду раскрывать все карты — это слишком сложная для переваривания всуе информация. Но тем не менее — об этом без суеты можно узнать из моих ежедневных практик, в моем Telegram-канале.
— Миллион лет назад вы участвовали в шоу «Король Ринга». Если бы сейчас такое шоу возродилось, если бы вы снова согласились там участвовать, кого бы вы хотели вызвать на ринг из известных людей, с кем бы вы хотели там схватиться?
— Я должен хотеть с кем-то схватиться?
— Не обязательно надавать кому-то по лицу, но, может, кто-то был бы для вас классным соперником, с кем-то это было бы весело?
— У меня нет потребностей в соперниках. Для меня это не очень весело вообще — у меня такая веселая жизнь, что нет потребности в дополнительном веселье.