«До сих пор не верю, что стала мамой». Интервью с Мариной Федункив

— В 2024 году вы впервые стали мамой. Как изменилась ваша жизнь с рождением Теодора?

— Это была самая долгожданная роль в моей жизни. Все изменилось кардинально: вокруг сына сейчас буквально вращается весь мир, а точнее — моя жизнь и жизнь мужа. Знаете, пока люди не станут родителями, им невозможно понять, что такое абсолютное счастье, что значит «появился смысл в жизни». Честно, до сих пор не верю, что стала мамой. Желаю испытать это счастье каждой женщине.

— Что для вас самое сложное в материнстве? А что самое приятное?

— Самое сложное — это расставаться с ребенком, когда еду на съемки или встречи. Мамы меня поймут — мыслями я все равно рядом с сыном. А то, от чего поет сердце, — это его улыбка. За нее я готова простить и бессонные ночи, и капризы (смеется).

— Сложно совмещать работу и материнство?

— Совмещать сложно, но можно! Главное — не отказываться от помощи. И, конечно, теперь я оцениваю все проекты не только как актриса, но и как мама: всегда прикидываю, смогу ли проводить достаточно времени с сыном. Я специально решила не оставлять работу даже на время, потому как себя знаю: уйду в материнство не просто с головой, а сверх меры. И превращусь в тотального контролера сына, такую сумасшедшую мамочку. Вряд ли ему это нужно. И потом, работа мотивирует дольше оставаться в тонусе, следить за собой и здоровьем. А для того, чтобы вырастить сына, мне важно держать себя в форме.

— Очень часто женщины после рождения детей сталкиваются с депрессией. У вас было что-то подобное?

— Меня послеродовая депрессия обошла стороной, слава Богу. Ребенок был запланированным, долгожданным, и мы с мужем были готовы ко всему. У нас в окружении много семей с детьми — и мы знаем, с какими сложностями им пришлось столкнуться. Я понимала, что потребуется помощь со стороны, ведь быть «лучшей мамой», которая абсолютно все делает сама, не смогу в силу своей профессии. Я знаю многих мам, у которых после рождения детей начинаются дни сурка, но это совершенно не про нашу семью, мы в этом плане очень изобретательные.

— Какой совет вы могли бы дать матерям, которые столкнулись с послеродовой депрессией?

— Главное, что я хочу сказать всем мамочкам, — не стесняйтесь просить о помощи. И не бойтесь быть «неидеальной мамой», ведь ребенку важнее, чтобы мама была отдохнувшей и счастливой (улыбается).

— Вы говорили, что назвали сына Теодором в честь деда. Существует поверье, что имя тесно связано с судьбой человека. Каким был ваш дед — и хотели бы вы, чтобы Теодор был похож на него?

— Мои дед и бабка были лучшими людьми — любили всем сердцем, поддерживали все, даже самые безумные идеи. Дед смотрел все мои первые выступления, восхищался и говорил, какая я талантливая. С ними я провела лучшее детство, благодаря которому стала такой, какая есть, — непосредственной, бесстрашной, самоотверженной. Поэтому, конечно, хотела, чтобы сын носил его имя. А если однажды разгляжу в сыне его черты, то буду безумно счастлива.

— Какой характер сейчас у Теодора? Какой он ребенок — послушный или не очень?

— Характер есть (смеется). Не могу сказать, что он такой же волевой, как у меня, все же мой муж совершенно другой по характеру, но командирские нотки у Теодора имеются. Удивительно, как человек может быть похож на маму с папой — и в то же время быть самим собой. Какой он ребенок? Любимый (улыбается).

— А какие вы со Стефано родители — кто в вашей семье строгий, а кто мягкий?

— В нашей семье строгих родителей нет (смеется).

— Вы часто бываете в Италии, что вам больше всего нравится в этой стране?

— Я себя чувствую там как дома — все такие радушные, доброжелательные, гостеприимные. Главное в Италии — люди.

— Для многих женщин вы пример той самой успешной во всем — и в карьере, и в личной жизни. Есть какой-то секрет? Что вас мотивирует и вдохновляет?

— Знаете, никакого секрета нет. Главное — хотеть быть счастливой и в тот момент, когда это, наконец, случится, не думать, что это случайность или это не для вас. Как говорится, хочешь быть счастливой — будь ей. А что касается мотивации и вдохновения, то меня — как актрису и телеведущую — очень вдохновляют люди. Это не только мое окружение, это и любимые зрители, слушатели. Они говорят, что в моих героинях увидели себя, что мой юмор помог им в сложный период. Мне говорят спасибо за то, что я остаюсь собой. Это моя лучшая мотивация (улыбается).

— В одном из интервью вы говорили, что не можете пройти мимо несправедливости и всегда стараетесь помочь людям, которые оказались в беде. Вы можете себя назвать эмпатом?

— Знаете, со временем я своего внутреннего эмпата усмирила, потому что во всем должна быть мера. Да, у меня действительно были эпизоды в жизни, когда я не могла терпеть несправедливость, чаще всего во вред самой себе. Думаю, что в моем случае это все идет из семьи — мои родители были такими же. Надеюсь, и в сыне смогу это воспитать. Эмпат ли я? Конечно! Вот эта фраза в соцсетях «Эмпаты, вы уже плачете?» — она обо мне.

— Над чем вы сейчас работаете?

— Я снимаюсь в кино — в двух больших сериалах и еще в одном телевизионном юмористическом шоу. Не могу пока раскрывать подробности, скоро все увидите на экранах. Из ближайших премьер со мной — новые сезоны «Универа» и «Однажды в России», а еще фильм «Простоквашино», в котором исполнила одну из ролей.

— Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с выгоранием?

— А я, оказывается, счастливый человек — депрессия и выгорание обошли меня стороной (смеется). Мечтала стать актрисой с детства. Так сложилось, что признание пришло ко мне не в 20 и даже не в 30 лет — и тем оно для меня ценнее. Я не жалею, что проделала такой большой путь — благодаря ему и появилась артистка Марина Федункив. Все те свои работы, далекие от актерской профессии, вспоминаю с благодарностью — они закалили характер и показали мне настоящих людей, с которых потом были списаны многие мои роли. Я счастлива быть на сцене.

— Недавно комик Дмитрий Позов признался, что попал в рехаб из-за сильной депрессии. И он не единственный, в разные годы о своей депрессии рассказывали Джим Керри, Робин Уильямс и другие артисты жанра. Как вы думаете, почему юмористы, несмотря на публичную демонстрацию веселья, склонны к депрессии?

— Наверное, потому что от комиков всегда ждут позитива. Это такая роль, которую ты играешь постоянно, — выходить и быть смешным всегда, даже когда ты не в состоянии этого сделать. Кроме того, в силу огромной нагрузки ты не всегда можешь отдохнуть, подзарядить внутренние батарейки — и в какой-то момент можешь сломаться. Обратиться за помощью к медикам — это большой поступок и очень важный шаг, достойный уважения.

— Как вы считаете, тяжело ли быть комиком в принципе и комиком в России в частности?

— Нет легких профессий, в каждой есть свои нюансы. Комиком быть не сложно, сложно — уметь оставаться смешным и интересным аудитории.

— Вы сказали, что мечтали стать актрисой с детства. А помните свои первые перевоплощения и выходы на сцену? Какими они были?

— Концерты я устраивала по поводу и без! Посещала в нашей деревне все свадьбы — обожала быть в центре внимания. В школе тоже участвовала во всех мероприятиях. Было очевидно, что дорога у меня одна — в артистки. Правда, путь этот был тернистым: Москва с первого раза не приняла, с режиссерского факультета меня отчислили за поведение… Да много чего было. Но, как говорится, жизнь умеет все расставить на свои места. Видимо, желание стать актрисой — это действительно моя судьба.

— А о чем сегодня мечтает Марина Федункив?

— У меня очень простая мечта — быть счастливой, чтобы мои близкие были счастливы и здоровы. А желаний у меня, как у любой девушки, всегда очень много (смеется).