Цивилизация
— В этом году у вас был юбилей — 45 лет. Ранее вы признавались, что не любите отмечать день рождения, предпочитая празднику работу. Как провели день в этом году?
— В компании мамы — остальных членов семьи не было в Москве. Вместе с моей сестрой Эрикой они продумали, как провести весь день, это был их подарок. Сначала мы прогулялись, празднично пообедали, а после отправились летать на воздушном шаре. Было красиво, умиротворяюще. Потом поехали в кино, смотрели старый фильм. Вот так спокойно и прошел мой день рождения.
— Вы успешный человек: певец, владелец наркологической клиники, папа. Чем особенно гордитесь?
— Не сказал бы, что горжусь ролью отца, потому что отец я не очень успешный — пока только учащийся, стремящийся, пытающийся. А вот клиника — да, моя большая гордость, так как ее я задумал и запустил сам от начала и до конца. Даже если сравнивать с карьерой в шоу-бизнесе: там изначально была помощь, продюсеры, я сам себе не принадлежал. Но клиника — мое детище. И пусть она не огромная, зато честная и продуктивная, чем очень горжусь.
— Вы как-то говорили, что после «Фабрики звезд» на вас обрушилась бешеная популярность. Такая, что даже боялись выходить на улицу. Как сейчас с этим дело обстоит? Сколь часто общаетесь с фанатами?
— Тогда я был в статусе героя реалити, которого можно было при встрече потрепать, постучать ему по спине. Сейчас это перерос, стал артистом с большим бэкграундом, ко мне более уважительно относятся. Конечно, все равно стараюсь выходить на улицу как бы незаметно — в очках, кепке, — но ситуация значительно легче. Просто после «Фабрики» у меня не получалось принять тот факт, что больше не могу быть свободным, гулять где хочу. Теперь же мне с этим абсолютно комфортно.
Что касается общения с поклонниками, сборов у нас не было давно, вмешалась в том числе пандемия. Раньше организовывали фан-встречи, сейчас больше контактируем в соцсетях.
— Сталкивались ли вы с действительно нездоровым в плане навязчивости вниманием фанатов? Может, кто-то следил за вами, караулил постоянно около дома?
— Все было: караулили у дома, в кустах сидели, на капот и под колеса машины бросались — я чуть в реку однажды не улетел с набережной, — в салон залезали, подкидывали послания и таинственные предметы, по ночам сталкерили в подъезде... Столь лютое вторжение в личную жизнь очень неприятно. Но сейчас такого уже нет.
— Некоторые «фабриканты» спустя время признавались, что на проекте им было морально тяжело. А вы с какими трудностями на «Фабрике звезд» столкнулись?
— Так и было, [про моральную тяжесть] говорили многие. Меня брали на проект как негативного героя — таким и показывали. Из-за этого я был в какой-то момент на последней строчке рейтинга. Меня, внука Эдиты Пьехи, можно было показательно слить — скорее всего, была такая задумка, чтобы сыграть на контрастах. То есть были народные любимчики и чьи-то дети, внуки, которым хотели устроить публичную порку. Но что-то пошло не так — я вошел в число победителей. Похожая история у меня происходила и на других проектах, я этим закаленный. Теперь меня сложно задеть.
— Вы получили имя в честь прадеда. Что вам о нем рассказывала Эдита Станиславовна?
— К сожалению, прадед ушел из жизни, когда ей было четыре года. И поэтому она о нем мало что знала. Но у нее сложилось о прадеде представление как об идеальном мужчине. Видимо, поэтому я это имя и получил — чтобы тоже стать идеальным мужчиной. Мы чуть-чуть похожи внешне, но в остальном я о нем практически ничего не знаю.
— Как часто вы видитесь с сыном Петей? Как любите проводить с ним время?
— Видимся с ним периодически. Он живет в Пушкине, я — в Москве. Возможно, скоро переедет, тогда будем встречаться чаще. Обычно видимся с ним на работе — либо можем сходить погулять, посидеть в кафе, на аттракционы поехать. Проводим не так много времени вместе, но я стараюсь его понимать.
— Как Петя относится к музыке? Планирует пойти по вашим стопам?
— Он пока что не музыкант, нет образования. Но ему нравится музыка, он сочиняет рэп, постоянно что-то напевает. На данный момент сложно сказать, кем он станет, по чьим стопам пойдет. Но и я тоже долго не мог определиться, что только не перепробовал. Думаю, его ждет та же участь метаний и поисков себя. Возможно, после нее он придет к музыке. А если нет, то ничего страшного.
— Вы считаетесь одним из самых завидных женихов российского шоу-бизнеса. Ваше сердце сейчас свободно?
— Да, сейчас я свободен.
— Какой должна быть девушка, чтобы вы обратили на нее внимание?
— Такой, чтобы я увидел ее и сказал: «Ты особенная!» Она должна так на меня смотреть, чтобы я понял, что действительно ей интересен.
Мне нравится натуральный цвет волос, естественность, когда нет чрезмерного увлечения косметологией. На мой взгляд, человек себя не принимает, когда позволяет много вмешательств во внешность, а значит — и меня может не принять. Хочется, чтобы девушка была в балансе, потому что я сам человек творческий — и нужна та, которая сможет меня сбалансировать. Желательно, чтобы был общий культурный код — ценности, вкусы, взгляды, знания. Чтобы было, о чем помолчать.
— Что для вас является базовым минимумом в отношениях?
— Объятия, тактильность, секс, доверие — без него вообще не может быть отношений. Хочется уюта и чувства, что рядом с этим человеком твоей душе хорошо, будто ты у камина, который тебя греет, будто ты на горе, вид с которой манит именно тебя.
— А что касается «красных флагов»?
— Мне тяжело общаться с девушками, которые часто выпивают. Другой «красный флаг» — когда девушка слишком нервная, пытается переложить на меня ответственность за свои переживания. Потому что я с этим просто не справлюсь — и все пойдет не в то русло.
— Вы открыто затрагиваете тему наркомании, у вас есть своя клиника. Существует мнение, что бывших наркоманов не бывает: правда ли, что человеку, который был зависимым, нужно работать над собой всю жизнь?
— Абсолютная правда. В какой-то момент жизнь станет просто невыносимой. И тогда либо вы возвращаетесь и выздоравливаете через «не хочу», либо вас заносит в ту точку, где жить просто не хочется. К сожалению, в этом вся проблема болезни. И речь сейчас не только про наркоманию, а про зависимости в целом.
Я говорю об этом открыто, чтобы люди понимали, что это такое, чтобы быть примером. Временами, конечно, и я страдаю, до сих пор, раз пять в неделю, произвожу определенные действия для выздоровления. Но трезвая жизнь привлекательна, в ней ты принадлежишь себе.
— Как вам кажется, почему люди подсаживаются на запрещенные вещества или алкоголь?
— Есть несколько факторов. Генетическая предрасположенность; проблемы в воспитании в первые семь лет жизни, когда закладывается базис; проблемы в семье, когда ребенок испытывает постоянное напряжение; влияние социума, который воздействует на мышление. То есть это нарушения социальных контактов, семейной системы и генетические проблемы.
— В этом году не стало рэпера Паши Техника, виной тому послужили наркотики. На похороны музыканта, который нередко появлялся на публике в неадекватном виде, пришло много человек. Есть ли у вас опасение за сегодняшнюю молодежь в связи с этим?
— Я видел его в коротких роликах, но не слушал ни одного трека Паши Техника, не смотрел ни один подкаст с ним целиком. Так как нет желания слушать человека, который как бы уже умирает — находится под воздействием веществ с нарушенной моторикой, речью. Мне больно на это смотреть, просто не могу. Считаю, что если люди видели в нем что-то прикольное, мемное, душевное, у них тоже какие-то проблемы. Насколько знаю, он был и в нашей клинике тоже, но быстро прошагал и ушел дальше. К сожалению, наркомания — такая вещь, от которой человек не излечится, пока сам этого не пожелает.
Что касается опасений за молодежь. Главная из них для меня заключается в том, что они видят мир через экран телефона. И у них может сложиться неверное впечатление о том, что опасно, а что — нет. Сталкиваясь с определенными ситуациями на улице в детстве, я четко понимал, где небезопасно, и сформировал собственную систему ценностей — даже с учетом того, что родители меня мало воспитывали. А современная молодежь, которая постоянно в соцсетях, может потеряться в настоящей жизни.
— Есть ли что-то, о чем вы сожалеете?
— Сожалею, что употреблял вещества. Потому что у меня было счастье, была радость, но я сам у себя все это забрал. И теперь мне каждый раз приходится изобретать новые пути, чтобы почувствовать себя нормально.
— Что делает вас счастливым?
— Ощущение внутреннего спокойствия; хорошая погода, летняя, теплая; приятные люди, общение; спорт — борьба, теннис, бокс. Когда летаю на самолетах, счастлив от ощущения, что целое небо в моих руках. Женщины меня делают счастливым, когда общаешься, ловишь этот момент взаимодействия полов, раскрываешься по-особенному, становишься более привлекательным сам для себя. Счастлив от того, что имею столько всего, о чем даже и мечтать не мог: две профессии, свою студию, квартиру, домик. У меня есть сын, который растет и классно учится, близкие люди, мама и сестра, наше старшее поколение, с которым можно поговорить. Если вдуматься, я счастливый человек.
— В июле вашей бабушке Эдите исполнилось 88 лет. Как отпраздновали это событие?
— На праздновании была вся семья — кроме меня. Я приболел и побоялся приехать, чтобы не заразить всех моих старших. Но был на связи, поздравлял, отправил подарки. Было очень тепло и по-семейному.
— Как сейчас поживает Эдита Станиславовна? Как ее здоровье?
— Мне нравится, как она сейчас живет. Мы и здоровье ее поправили, и она сама как-то воспряла. Очень вдохновляюсь от нашего общения, разговоров. У меня есть милая фотка, как она сидит на солнышке, с котиком, греется в солнечных лучах. Я смотрю на нее и вижу, что у Эдиты Станиславовны есть удовлетворение от жизни. Это очень важно. А еще у нее есть все мы, и она тоже это чувствует и очень благодарит нас. Мне кажется, сейчас она проживает хороший период.