Цивилизация
В четверг в Хамовническом суде Москвы, где рассматривается второе уголовное дело в отношении экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева, продолжился допрос одного из ключевых свидетелей обвинения, бывшего директора по стратегическому планированию ЮКОСа Алексея Голубовича. Голубович допрашивается уже вторую неделю: с минувшего вторника до понедельника на этой неделе его допрашивали прокуроры, во вторник к допросу приступил Ходорковский.
Ходорковский предъявлял собеседнику документы, некоторые из которых не сочло нужным огласить обвинение. Документы напрямую касались показаний Голубовича на предварительном следствии, где он засвидетельствовал неэквивалентность обмена акций дочерних предприятий Восточной нефтяной компании на 36-процентный пакет акций ЮКОСа в 1998 году. Обвинение не верит документу об оценке стоимости пакетов акций, составленному Международным центром оценки, считая, что стоимость акций ЮКОСа была намеренно завышена, а стоимость акций ВНК — занижена. Из документов, предъявленных Ходорковским, следует, что 37 млн акций ЮКОСа для обмена были куплены на рынке примерно за $45 млн. Договоры обмена заключались с правом обратного выкупа, причем такое право было только у ВНК, а у ЮКОСа такого права не было. Право обратного выкупа для ВНК означало, что ВНК могло просто перечислить на счет ЮКОСа средства в сумме, соответствующей первоначальной оценке, и оставить акции ЮКОСа у себя. Первоначальная оценка пакетов акций ЮКОСа выглядела довольно скромно — чуть более 700 тыс. рублей, около 640 тыс. рублей и т. д.
«Договор заключен в интересах ВНК», — вынужден был признать Голубович. Это оказалось одной из немногих содержательных фраз, которых от него удалось добиться подсудимым. На большинство вопросов Голубович отвечал «не знаю» или «не помню».
На словах он демонстрировал искреннее «желание помочь» собеседникам, но на деле мало что мог сказать даже о тех бумагах, которые составлялись его департаментом. Ходорковский был само терпение, каждый приступ амнезии у свидетеля он встречал вежливым «понятно», «ну и прекрасно» и «устраивает». Когда к концу заседания свидетель сумел ответить на вопрос, откуда у ЮКОСа брались деньги, чтобы Голубович мог приобретать для компании акции: деньги получались «за счет сбыта продукции, видимо, нефти», Ходорковский не сдержался и, смеясь, съехидничал: «Спасибо, ну хоть это вы вспомнили!» Голубович в ответ заверил, что пошутил.
С помощью документов, которых также не знал или не помнил свидетель, Ходорковский подтвердил версию защиты, что акции ВНК действительно нуждались в защите, потому что оппоненты ЮКОСа на протяжении трех лет не оставляли попыток их арестовать.
Свидетель не стал говорить о законности или незаконности действий топ-менеджмента компании, вместо этого он дал понять, что считает историю с обменом акций ВНК источником всех нынешних проблем юкосовцев:
«Моя позиция в том, что руководство компании, видимо, слишком пеклось об экономических интересах. Я лично считал, что подставлять сотрудников под уголовные дела, о чем правовому управлению было известно с 1999 года, нехорошо. Лучше было вернуть акции и постараться урегулировать проблемы, которые возникали у рядовых сотрудников, которые подписывали эти договора. Если бы руководство вело себя по-другому, может, кто-то не жил бы сейчас заграницей, как беженцы, и не сидел бы в тюрьме. Это мое личное мнение», — на всякий случай добавил Голубович. Ходорковский лишь поинтересовался, был ли кто-нибудь осужден по делу об акциях ВНК, и, получив отрицательный ответ, перешел к другому вопросу.
Отвечая на вопросы Лебедева, Голубович подтвердил, что Лебедев не имел отношения к сделке с акциями ВНК. По просьбе Ходорковского свидетель также подтвердил, что никаких разговоров о намерении похитить какие-либо акции или нефть в его присутствии никогда не звучало.
Прокуроры в четверг были благодушны и почти не возражали против ходатайств подсудимых, которые просили судью об оглашении документов. Исключением был прокурор Валерий Лахтин, который каждые 10 минут поднимался и максимально скандальным тоном выдвигал очередные требования к подсудимым. При этом он не называл Ходорковского по имени, а в четверг обходился и без фамилии, начиная фразу «Ваша честь, а пусть он...».
Вечером, когда судья решил закончить работу до пятницы, Голубович сообщил, что планирует завтра полететь «в Великобританию, где у него несовершеннолетняя дочь остается одна». Отъезд планируется на несколько дней, сказал Голубович. Придет ли он еще в суд, неизвестно.
