Цивилизация
В понедельник в Хамовническом суде Москвы, который рассматривает второе уголовное дело в отношении экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего главы МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева, прокуроры завершили допрос Ходорковского. Эта стадия процесса началась 11 мая и продлилась меньше недели. В первые дни вопросы подсудимому задавал прокурор Валерий Лахтин, в завершение к допросу подключились другие прокуроры, в том числе только что введенный в процесс Вячеслав Смирнов.
Ходорковского, который обвиняется в хищении всей нефти ЮКОСа и хищении акций «дочек» «Восточной нефтяной компании» (ВНК), в понедельник в основном расспрашивали об акциях ВНК, а также об иерархии внутри вертикально-интегрированных компаний, какой был ЮКОС. Прежде чем начать отвечать на вопросы, подсудимый обобщил предыдущие дни разговора с прокурорами.
Так, Ходорковский отметил, что до сих пор ему не было задано ни одного вопроса «об организованной группе», которой он якобы руководил в ЮКОСе, зато спрашивали «о должностных обязанностях сотрудников ЮКОСа». Также прокуроры не интересовались хищением нефти, а спрашивали о сделках ее купли-продажи, отметил подсудимый.
Отвечая на вопросы прокуроров, экс-глава ЮКОСа уже не в первый раз пояснил, что приобретение контрольного пакета акций ВНК было обусловлено необходимостью расширения базы мощностей ЮКОСом. По словам Ходорковского, за несколько лет после прихода ЮКОСа ВНК почти вдвое повысила добычу, так что процесс был выгоден и ВНК тоже. Ходорковский подтвердил, что сделка обмена акций ВНК на акции ЮКОСа (Ходорковский настаивает, что она носила временный характер и требовалась для защиты акций ВНК от рейдеров, а следователи считают ее хищением) не была одобрена представителями государства в ВНК. Но она также не была и оспорена, хотя, по словам подсудимого, он лично предлагал чиновникам это сделать, «чтобы потом, когда мы утратим актив (акции) безвозвратно, я мог предъявить к вам иск более чем на $1 млрд, которые мы заплатили за контрольный пакет ВНК».
«Но эта сделка никогда не была оспорена. Просто представители государства хотели прикрыть себе одно место», — убежден Ходорковский.
Затем прокуроры захотели узнать у Ходорковского о компании «Групп МЕНАТЕП Лтд.» — бывшем держателе контрольного пакета ЮКОСа. В частности, прокурор Валентина Ковалихина интересовалась, каким образом распределялись пакеты акций в «Групп МЕНАТЕП Лтд.», почему не все акционеры ЮКОСа были в то же время акционерами «Групп МЕНАТЕП Лтд.» и почему «у Ходорковского было больше всех акций, а у кого-то меньше всех». Выслушав последний вопрос, Ходорковский рассмеялся и поинтересовался, за кого из собственников болеет лично прокурор.
Пакеты акций, рассказал подсудимый, распределялись в соответствии с принципом советских стройотрядов, которые прошла вся команда Ходорковского. Учитывался коэффициент трудового участия (КТУ), который варьировался от 1 до 1,5. Половина акций находилась в бенефициарном владении Ходорковского. «У нас была философия, согласно которой управление крупными промышленными объектами должно быть у тех, кто ими фактически управляет», — пояснил подсудимый причину своей большой доли в «Групп МЕНАТЕП Лтд.». Кроме того, он отметил, что бенефициарное владение – это совсем не то же, что просто владение. В 2001 году американские юристы предложили исправить сложившуюся практику, и было произведено разделение доли Ходорковского.
Акционерами «Групп МЕНАТЕП Лтд.» становились те, кто мог увеличить стоимость именно этой компании, у которой был не только ЮКОС и которая, в отличие от ЮКОСа, продолжает существовать в настоящее время. А люди, ценные для ЮКОСа (около 40 тыс. его сотрудников), именно его акции и получали, пояснил Ходорковский.
После Ковалихиной слово взял потерпевший Виктор Демченко — бывший акционер «Восточной нефтяной компании» (ВНК), в хищении акций которой обвиняются Ходорковский и Лебедев. Демченко утверждает, что ЮКОС не сделал акционерам ВНК предложения о выкупе или обмене их акций на свои, после того как приобрел контрольный пакет акций ВНК. Ходорковский утверждает, что такое предложение делалось, и ссылается на соответствующую документацию в материалах дела. Кроме того, потерпевший потребовал от Ходорковского отзыва на свой гражданский иск, чем вывел из себя судью Виктора Данилкина, который несколько раз отмечал, что Демченко участвует вовсе не в гражданском, а в уголовном процессе. Кроме главного вопроса – об оферте по выкупу или обмену акций ВНК – потерпевшего интересовало, кто был собственником прибыли ЮКОСа, а также сколько ЮКОС заплатил налогов в 2003 году. Вопросы снимались как не относящиеся к предмету судебного разбирательства, несмотря на то что Демченко считал их «относящимися к нему лично».
Ходорковский в процессе допроса неоднократно выражал недоумение по поводу вопросов, которые ему задавались.
Его адвокат Вадим Клювгант считает, что по-другому и быть не могло: «Когда все (в обвинении) придумано, спрашивать можно только так, как это делают они (прокуроры)». По мнению Клювганта, «допрос был настолько же основательным и глубоким, насколько основательно и глубоко то, что они называют обвинением и доказательствами». При этом прокуроры явно старались и сделали все что могли, отметил адвокат.
В завершение допроса проявил себя новый прокурор Смирнов. Он хотел знать, «почему Ходорковский считает, что дочерние предприятия ЮКОСа не участвовали во внешнеторговых операциях». «Потому что не участвовали», — сообщил Ходорковский, пояснивший, что право собственности на нефть «дочки» передавали ЮКОСу до того, как добытая ими нефть попадала в трубу «Транснефти», и нефть, и вся ответственность за нее была на ЮКОСе.
На этом вопросы у прокуроров закончились, и защита Ходорковского заявила ходатайство о допросе потерпевшего. Суд его удовлетворил, и Демченко согласился ответить на вопросы в четверг, 20 мая.
В завершение рабочего дня Ходорковский передал судье кассационную жалобу в Мосгорсуд на решение о продлении срока своего содержания под стражей до 17 августа, а также письмо на имя председателя Верховного суда по этому поводу.
