Цивилизация
Для обсуждения проекта закона «О полиции», опубликованного в начале августа, думский комитет по безопасности провел «круглый стол» с участием депутатов, представителей правоохранительных органов и правозащитников. Сам проект закона предложил президент Дмитрий Медведев.
С самого начала даже ледяное приветствие и благодушная оценка председателя комитета по безопасности Владимира Васильева не смогли удержать дискуссию в мирном русле.
Сначала на закон обрушился экс-майор милиции Александр Гуров, по собственному признанию являвшийся одним из разработчиков законопроекта. По его словам, в законе необходимо подчеркнуть, что полицейские имеют право на «активную моральную поддержку» общества, и прописать положение об особом рассмотрении обращений граждан с жалобами на действия полиции. Необходима функция контроля, причем профессионального, уверен депутат, например парламентского контроля.
«Как можно себе представить, когда приходят две доярки и говорят: «Давайте проверим ваши протоколы»? Вот парламент – это уже необходимый контроль», — считает депутат.
Гурова особенно возмутил неподобающий внешний вид милиционеров, о котором в законопроекте ничего не говорилось. «Сотрудник должен быть коротко стрижен, с чистыми ногтями и аккуратной бородой, если таковая имеется, — поучал он. – И это должно касаться и женщин! Потому что порой не разберешь, то ли она представитель одной спецпрофессии, то ли другой».
«В законопроекте, например в пункте 10 части 1 статьи 12 употребляется термин «оперативно-рАзыскных мероприятий», а также говорится об «оперативно-рАзыскной деятельности», — зачитал ошибки Гуров. «Это, к слову, о том, как мы пишем», — усмехнулся единоросс.
Давний сторонник идеи парламентского контроля «эсер» Геннадий Гудков тоже выступил за появление парламентского контроля. Кроме того, по словам депутата, недопустимо, что из МВД уходит следствие. «Как оно будет работать? Кто там будет? Это надо рассматривать и прописывать отдельно!» — негодовал депутат.
Резким стало выступление депутата от ЛДПР Сергея Абельцева. «Бросается в глаза поразительная однобокость закона: в нем написано о защите граждан, а где же защита конституционного строя?» — интересовался парламентарий.
Он предложил не идти на поводу «популистов, темной общественности и так называемых правозащитников», принимать закон без послаблений, в особенности без обязательств вроде необходимости для полицейского приносить извинения.
«Нас не должны смущать нападки тех, кто почувствовал на себе железную хватку наших правоохранительных органов!» — грозно выступал Абельцев.
Абельцеву ответили возмущенные правозащитники. О необходимости института общественных советов и контроля правозащитников заявил член Общественной палаты Анатолий Кучерена. Его поддержал коллега, директор Московского бюро по правам человека Александр Брод, сообщивший о существовании некой инструкции МВД, по которой сотрудникам не рекомендуется проводить общественные обсуждения без согласия начальства. Надо уходить от такой практики, заявил Брод. Представители МВД оставили заявление без комментариев.
«Принятие этого закона и расширение прав правоохранительных органов приведет к созданию нового концентрационного лагеря, названием которого будет «Россия» и которым будет управлять новая преступная группировка — под названием «милиция» или «полиция», это неважно!» — шокировал коллег единоросс Андрей Макаров, знаменитый своим предложением разогнать МВД.
«Единственное, что волнует руководство МВД, – то, что творения их подчиненных выливаются в прессу, — возмущался депутат. — У нас сегодня по-прежнему вся пресса — это сводка с полей боевых действий. Органы внутренних дел ведут войну против своего народа!»
Закон «О полиции» — это шаг назад, это конец либерализации, модернизации «и черт знает чего еще», о чем так долго говорили, не унимался Макаров, попутно удивляясь, почему его не прерывает ведущий «круглого стола».
Депутат Абельцев не отрывал от Макарова наливавшиеся кровью глаза и медленно багровел сам. «Ну а дело Daimler? Казалось бы, что еще должно случиться, чтобы были сделаны серьезные выводы? И все ничего!» — почти кричал Макаров.
По окончании его выступления часть зала зааплодировала, некоторые сотрудники МВД покинули зал, а сам Макаров поспешил скрыться, сославшись на «двое похорон».
Очень близко к сердцу слова Макарова приняла «эсер» Татьяна Москалькова, дрожащим голосом сообщившая, что ей «печально наблюдать», как некоторые аплодировали «лживой и шарлатанской» речи Макарова.
На «темное общество» обрушились и прокурорские работники. Начальник правового управления Генпрокуратуры Олег Логунов раскритиковал сокращение полномочий органов прокуратуры. Согласно 53 статье, полномочия органов прокуратуры не распространяются на организацию тактики и методики действий органов внутренних дел, зачитал он.
К формулировке тактики и методики можно подвязать все что угодно и ограничить сотрудников прокуратуры в проверке ведомственных документов, считает начальник управления.
Он также добавил, что информация, к которой будет ограничен доступ сотрудников прокуратуры, содержится «практически во всех ведомственных документах». «Нам приходится вмешиваться, когда сотрудника заставляют работать по нескольку суток, до упада, из-за чего у него потом психологические проблемы», — объяснял он, подчеркивая, что никакой общественный контроль за полицией не заменит прокурорский.
«Считаю, что необходимо прокурорский надзор дополнить общественным, но полномочия прокуратуры уменьшать нельзя», — подчеркнул чиновник. Его поддержала единоросс и экс-прокурор на Дальнем Востоке Ирина Яровая, посетовав, что в законе сильно урезаны полномочия прокуратуры.
У председателя «Бизнес-Солидарности» Яны Яковлевой было только одно замечание: «В 2008 году на волне либерализации экономического законодательства у МВД были сокращены права по проверкам и изъятию любой продукции. Теперь соответствующий пункт возвращен. Кто кого обманывает?» — спросила Яковлева.
В итоге вице-спикер Любовь Слиска сделала довольно неожиданный вывод из дискуссии. «Хотелось бы сказать правозащитникам. Почему жертвами в истории с Евсюковым стали родственники (милиционера — «Газета»)? Они же теперь изгои!» — сочувствовала она. То есть, по ее мнению, надо ограничивать доступ граждан к информации о деятельности полиции.
