«Самолеты горели, бомбы взрывались»: как американцы чуть не уничтожили свой авианосец «Форестолл»

Бомбы со свалки

«Форрестол» стал первым в истории суперавианосцем, войдя в состав американского флота в 1955 году. Он был с самого начала построен для базирования быстрых и тяжелых реактивных самолетов, и потому имел паровые катапульты, косую летную палубу и множество других вспомогательных систем, из-за которых его водоизмещение превышало 60 тысяч тонн.

В начале лета 1967 года — в самый разгар Вьетнамской войны — «Форрестол» вошел в Тонкинский залив для бомбардировок целей в Северном Вьетнаме, который вел войну против Южного и войск США. Темпы расхода бомб были такие, что их запасы в американских арсеналах начали подходить к концу.

В итоге 28 июля с судном снабжения «Даймонд Хэд» на авианосец прибыл откровенный неликвид: старые 450-килограммовые бомбы Mark 65 образца 1939 года в сгнивших ящиках с печатями о выпуске в начале 1950-х годов, покрытые толстым слоем ржавчины и въевшейся грязи. Из некоторых также сочился парафин, что является верным признаком хранения в тропическом климате в ненадлежащих условиях.

Оружейники боялись к ним даже прикасаться и предлагали сразу сбросить за борт, но тогда летчикам было бы нечем бомбить. Единственной надеждой было побыстрее донести бомбы до вьетнамцев, чтобы сделать это их проблемой, а не флота. К этой задаче и приступили утром 29 июля. 27 самолетов готовились к вылету и находились на палубе с полной заправкой и вооружением.

Внезапно в 10:51 один из стоявших на палубе истребителей-бомбардировщиков F-4 «Фантом» выпустил 127-мм неуправляемую ракету Zuni. Как показало потом расследование, это случилось из-за скачка напряжения в бортовой электросети при переключении с внешнего питания на генераторы двигателей, обычной процедуре при старте. В теории, специально на этот случай в Zuni стоят предохранительные штыри, которые вынимают перед взлетом, — сейчас такие отмечают красивыми красными лентами с надписью Remove before flight (снять перед полетом). Однако в тот раз штырь, который не дает запустить двигатель, отсутствовал.

В итоге ракета полетела над палубой и воткнулась в штурмовик A-4 «Скайхок», в котором сидел будущий сенатор Джон Маккейн. Поскольку предохранительный штырь боевой части находился на месте, она не взорвалась и пробила самолет насквозь, упав в море. Однако был пробит топливный бак, из-за чего загорелся вытекший керосин и начался пожар.

Огненный шторм

«Я открыл фонарь кабины, бросился на нос, выполз на заправочный зонд и прыгнул с трехметровой высоты в огонь. Я прокатился сквозь стену пламени, отчего летный комбинезон загорелся. Я потушил его и побежал со всех ног к правому борту палубы. Потрясенный и дрожащий от адреналина, я увидел, как летчик в соседнем А-4 выпрыгнул из своего самолета в огонь, и его летный комбинезон вспыхнул. Когда я бросился ему на помощь, несколько членов экипажа уже тащили пожарный шланг к месту возгорания», — писал Маккейн в мемуарах о катастрофе.

Один из летчиков был вынужден прыгнуть за борт, на сетку-уловитель палубой ниже. Некоторые при попытке выбраться из тесно стоящих загорающихся самолетов получали травмы, как например Дэвид Доллархайд: «Я выпрыгнул налево, потому что справа был пожар. Ноги зацепились за поручни фонаря, и я, прокрутившись на три четверти оборота, приземлился на правое бедро, сломав его и локоть. Я не мог подняться и несколько секунд катался по палубе, пока какой-то парень не помог мне».

Хуже всего было то, что со «Скайхоков» попадали те самые бомбы Mark 65, от которых команда надеялась как можно скорее избавиться. Отряд по борьбе за живучесть под командованием Джеральда Фарриера сразу бросился ее тушить, не надевая даже защитной экипировки и посыпая ее сначала из порошкового огнетушителя. Затем они начали поливать ее из брандспойта, надеясь, что у них есть хотя бы 10 минут, пока огонь не сделает бомбу опасной. Но оружейники не зря хотели выбросить этот мусор за борт — через полторы минуты после начала пожара одна из бомб раскололась и ярко загорелась. Фарриер скомандовал «бежим», но было слишком поздно: почти все из 35 человек в непосредственной близости от бомбы погибли на месте, включая две бригады пожарных.

«Мелкие осколки взорвавшейся бомбы впились мне в ноги и грудь. Вокруг царил хаос. Самолеты горели. Все больше бомб взрывалось. Части тел, обломки корабля и обломки самолетов падали на палубу. Летчики, пристегнутые в кабине ремнями, катапультировались в огненный шторм. Люди, охваченные огнем, прыгали за борт. Над палубой проносились все новые ракеты Zuni», — описывал последствия Маккейн.

Взрывы пробили бронированную летную палубу и образовали в ней воронки, через которые горящее топливо стало стекать на нижние палубы, где в каютах были люди. Всего взорвалось семь или восемь бомб Mark 65, причем их более современные аналоги, где вместо гексоген-тротиловой смести использовали более стабильную смесь H6 с добавлением алюминиевой пудры, — спокойно выдерживали пламя.

На борьбу с пожаром был брошен весь экипаж. Наиболее отважные сбрасывали за борт еще не взорвавшиеся боеприпасы. Некоторые члены экипажа из-за отсутствия опыта смывали водой из шлангов пену с огня. Особенно тяжело было тушить пожары под палубой, в полной темноте и в токсичном дыму. И если на палубе огонь удалось победить примерно за час, то внутренние пожары продолжались почти сутки.

В катастрофе погибли 134 моряка и летчика, а 161 получили тяжелые ожоги и ранения. 50 погибших находились в каютах под палубой, над которыми взорвались бомбы и куда пролился керосин. 21 из 73 самолетов, находившихся на борту, был уничтожен, еще 40 получили повреждения. Авианосец как боевая единица был выведен из строя, но сам корабль сумел своим ходом добраться до Филиппин для ремонта.

Командование всегда право

В этой истории, помимо очевидной морали о необходимости ставить оружие на предохранитель, есть другая, раскрывающая общую для почти всех вооруженных сил земли проблему. Члены экипажа судна снабжения «Даймонд Хэд» рассказывали, что когда они прибыли за грузом бомб Mark 65 на Филиппины, персонал базы был уверен, что мусор, который они наскребли на складах, собираются утилизировать в море. Заявленную в бумагах цель миссии люди списывали на бюрократическую ошибку.

Когда же на базе услышали, что бомбы направляются на авианосец, ответственный за погрузку командир наотрез отказался подписывать акт от передаче боеприпасов, понимая, чем это может закончиться. Сломить его сопротивление смогло только поступившее по телетайпу письменное распоряжение из верховного Индо-Тихоокеанского командования Вооруженных сил США.

Командир авианосца, контр-адмирал Джон Белинг, увидев состояние прибывших бомб, также потребовал от «Даймонд Хэд» немедленно забрать их обратно и поменять на нормальные. Он получил доклады оружейников с предложением сразу сбросить их за борт, и сам был бы рад это сделать — но тогда не вышло бы выполнить задачи по бомбардировке. В итоге единственным компромиссом стал отказ грузить бомбы в погреба, вместо чего разместили на палубе, надеясь быстро реализовать их.

Итог был тоже предсказуемым. Официальной причиной катастрофы стали мнимые или реальные технические дефекты ракеты Zuni, а также ненадлежащее с ними обращение экипажа — якобы они, вопреки инструкции, слишком рано подсоединили кабель, ведущий к ее двигателю. Из людей ответственным «стрелочником» назначили контр-адмирала Белинга, который об этих проблемах знал и закрывал глаза. Его перевели на штабную работу, авианосцами он больше не командовал.

О том, по чьему приказу на корабль загрузили опасный для жизни мусор под видом боеприпасов, из-за которого пожар перерос в настоящую катастрофу, следственная комиссия ВМФ предпочла забыть.