Цивилизация
В среду Конституционный суд России признал справедливыми претензии московского бизнесмена Владимира Костылева, чей вертолет, оказавшийся контрабандным товаром, был насильно продан как слишком громоздкое вещественное доказательство по уголовному делу. Норма Уголовного кодекса РФ, на основании которой собственника лишили летного транспорта, признана противоречащей основному закону страны.
Отобранный в 2005 году вертолет вернут владельцу. Правда, неизвестно, в какие сроки – за прошедшее время средство передвижения успело улететь за границу.
Вердикт КС огласил председательствовавший на заседании Юрий Данилов. О том, что Фемида приняла сторону подателей иска, узнали адвокаты бизнесмена. Сам он на заседание в Петербург не прибыл.
Суд постановил, что подпункт «в» пункта 1 части 2 статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса РФ противоречит Конституции (в частности ее статьям 35, 46 и 55). В решении подчеркивается: «Принудительное отчуждение имущества может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Право собственности может быть ограничено Федеральным законом, но только тогда, когда это необходимо для защиты конституционно значимых ценностей. Лишение же граждан имущества только на основании того, что это имущество является вещественным доказательством, неправомерно, несоразмерно и неадекватно».
Кроме того, КС указал любителям продавать чужие вещи, по стечению обстоятельств фигурирующие в уголовных делах, на то, что изымать предметы у граждан без судебного разрешения можно только на время.
Но это не означает, что вещественное доказательство перестало кому-то принадлежать – у него по-прежнему есть хозяин. В итоге судьи велели пересмотреть правоприменительные решения, принятые в отношении Владимира Костылева.
Напомним, что в 2004 году руководитель одной из строительных компаний Москвы Костылев купил вертолет марки BELL 407. Предприниматель оказался добросовестным приобретателем, но продавцы транспорта подкачали. Через год после сделки счастливому обладателю собственного вертолета объявили, что Московско-Смоленская транспортная прокуратура возбудила уголовное дело по факту контрабанды партии вертолетов. Оказалось, что при ввозе летных средств передвижения в Россию их стоимость была занижена ради сокращения таможенных выплат.
Собственность Костылева превратилась в вещественное доказательство по делу, а потому ее у бизнесмена изъяли. Предприниматель настаивал на том, что и он, и его вертолет чисты перед законом – ведь аппарат был приобретен по всем правилам, на территории России и уже после таможенного оформления. Костылев просил вернуть ему вертолет на ответственное хранение.
Правоохранительные органы, однако, были неумолимы, и годом позже, в мае 2006-го, средство воздушного передвижения было передано на реализацию российскому фонду имущества и продано как неудобный для хранения вещдок слишком больших габаритов. Контрабандный вертолет, вероятно, по чистой случайности приобрела фирма – таможенный брокер (ООО «Маркет-брокер»). Компенсации Костылев так и не получил.
Теперь летательный аппарат придется вернуть прежнему владельцу. С этим, по словам адвоката Владимира Костылева Натальи Опимаковой, будут трудности — потому что новые хозяева, видимо, понимая неоднозначность статуса вертолета, отослали его в Германию. Как сообщили защитники Костылева, главе строительной фирмы летный транспорт очень нужен, чтобы «начальство быстро прилетало на объекты». Пока оно этого делать не может – вертолет у Костылева один-единственный.
Кто будет компенсировать таможенным брокерам (формально – тоже честным покупателям) потери от неудачной сделки, пока не ясно.
Впрочем, если столичному бизнесмену в его отдельном случае повезло, это вовсе не означает, что все остальные граждане, попавшие в аналогичную ситуацию до решения КС, могут рассчитывать на денежную компенсацию или возврат имущества, проданного в качестве вещдока.
«Дело в том, что закон обратной силы не имеет», — отметил адвокат Игорь Трунов. В целом же ситуация с вещдоками создает почву для злоупотреблений, считает он. «Очевидно, что хранение вещдоков — мероприятие дорогостоящее. Поэтому вполне логично, что следователь передает их в Российский фонд федерального имущества (РФФИ), а аккредитованные компании продают это имущество. Но зачастую оно оценивается по одной цене (гораздо ниже рыночной), а реализуется по другой. Таким образом, обворовывается государство. Если же дело, в рамках которого имущество было изъято, разваливается, то и гражданину возвращаются все те же небольшие, по сути, суммы», — заявил Трунов.
Кроме того, решения КС, как правило, не становятся законами.
Предполагается, что после того, как Конституционный суд заявляет свою позицию, в Думу вносится соответствующий законопроект с поправками. Но имея право законодательной инициативы, КС им крайне редко пользуется. Тем более что, как отмечает Трунов, порядок того, как решения КС должны становиться законодательными изменениями, нигде не прописан. Поэтому, по сути, применит или нет судья новую норму — только на его совести. А ответственность за ее неисполнение не предусмотрена.
