Первым делом она решила себя показать на ярмарке. Книжные ярмарки у нас, как известно, бывают трех типов – «весенняя», «осенняя» и «без Донцовой», иначе именуемая non-fiction. 6 марта анонсировалась весенняя — Шестая национальная выставка-ярмарка «Книги России». От осенней, международной, она, собственно, мало чем отличается, разве что только меньшими объемами. Да и те год от года растут. В этом году нас ожидает очередной рекорд – 11 тысяч квадратных метров гремучей смеси из книжных лотков, алчущих дешевизны покупателей и задерганных продавцов. Если вспомнить, что первые «Книги России» обходились тысячей метров, то прогресс налицо.

Кроме 120 тысяч книг, представленных девятью сотнями участников из 84 регионов страны, посетителей ожидает немало интересного. Во первых, это вручение «антиприза возмездия» под названием «Абзац». Эта самая веселая литературная награда вручается в трех номинациях – за худшую корректуру, худшую редактуру и худший перевод. А за «полное попрание всех норм и правил русского языка» вручается главный приз – «Полный абзац».

В прошлом году «Полный абзац» получил скандальный Баян Ширянов, худшим переводом стало литвиновское переложение Гарри Поттера.

Кроме этого, на ярмарке будут Питер, получивший статус «центрального экспонента» ярмарки; предфранкфуртский прогон экспозиции региональных изданий «От Калининграда до Владивостока», встречи с авторами, концерт «Доставай гитары, барды» и прочее культурное аля-улю. В общем, с 12 по 16 марта в 57-м павильоне ВВЦ будет шумно.

В отличие от ярмарок, литературные премии у нас бывают только одного типа – местечкового. Будь то «росконы» или «кадуцеи» фантастов, «букеры» и «белкины» толстожурнальных литераторов или «большая литературная премия» патриотов — суть одна. Одни и те же фамилии в номинантах и родные до боли лица, квасящие на чествовании лауреатов. Литературная премия имени Апполона Григорьева, которую вручали 6 марта в музее А. С. Пушкина, исключением не стала. На премию имени самого недюжинного пропойцы русской литературы с совершенно непропойным денежным призом в 25 тысяч баксов победителю претендовали трое авторов из цикла «знакомые все лица». Это Сергей Гандлевский с романом «», уже получивший за него приз ММКЯ и засветившийся в шорт-листе «Букера», Марина Вишневецкая с повестью «А.К.С. (Опыт любви)», недавно получившая премию Белкина, и Андрей Геласимов с повестью «Жажда» (шорт-лист того же «Белкина»).

Вручение шло по накатанной – сперва все разминались шампанским, потом номинаторы велеречиво славословили в адрес претендентов, потом претенденты столь же любезно и многословно расшаркивались.

Славословия по поводу гениальности чествуемых из-за извечной любви творческой интеллигенции к риторике грозили затянуться, если бы не напористая пунктуальность ведущего, который время от времени выразительно демонстрировал часы.

Подобные речи о недюжинном вкладе в литературу произносятся каждый год, и примерно через год же о лауреатах забывают все, в том числе и благодарная русская литература. Кто сейчас помнит первых букеро- и апполононосцев?

Не обошлось, естественно, и без традиционных уверений в собственной монополии на литературу и ритуальных плевков в адрес «бульварщины». Член жюри Владимир Новиков в очередной раз напомнил собравшимся, что они адепты «литературы пятипроцентного культурного меньшинства» и являются «качественной сутью читательской армии». После призывов к противостоянию перешедшему в наступление «масслиту» и объявили лауреата. Им стала Марина Вишневецкая.

А бульварщина и впрямь наступает. На этой неделе состоялось еще одно литературное событие – российские литераторы получили собственную площадь звезд. На ней будут представлены авторы, чьи тиражи, по данным Российской книжной палаты, превысили 15 миллионов экземпляров. 5 марта на Страстном бульваре были заложены первые две звезды – Александры Марининой и Дарьи Донцовой.

И никого из борцов за истинные литературные ценности не смутил тот факт, что книги и высоколитературной Марины Вишневецкой, и Донцовой, и Марининой увидели свет в одном и том же издательстве – ЭКСМО. Это символическое совпадение как нельзя лучше свидетельствует о том, что приватизировать русскую литературу вряд ли возможно. Она может быть пошлой, элитарной, рвотной, высоколобой, развлекательной, приторной, скучной, бездарной, талантливой, но – единой.