Теперь, после перевода форсированной партии под названием «Смена правительства» в спокойное русло долгого эндшпиля, можно представить каковы будут первые шаги нового кабинета. А также попытаться оценить, существует ли связь между произошедшим и тем неопознанным до сих пор явлением, которое называется административная реформа. Насчет первых шагов некоторое разъяснение уже получено от нового премьера — в том смысле, что нельзя утрачивать ценные кадры, во-первых, и нельзя допустить, чтобы при реорганизации чиновники пострадали материально, во-вторых. Так общество в этом смысле получило вполне успокаивающую информацию, если допустить, что это его действительно волновало.
Надо признать, что дело здесь не во Фрадкове (вообще, о персоналиях здесь речь не идет), а виноват во всем Сирил Норкот Паркинсон, в том, конечно, смысле, в каком сэр Исаак Ньютон ответственен за чье-либо прискорбное падение с высоты на землю в связи с законом всемирного тяготения. И, поскольку пока функций чиновников никто не урезал, нет оснований беспокоиться о том, что они пострадают материально.

Однако проблема здесь все же несколько шире. Все эти замечательные кубики, из которых складывается новое правительство, смотрятся достаточно свежо: меньше министерств, больше федеральных агентств. Само слово, заметим, федеральный агент куда ближе новой элите по происхождению, чем простой чиновник министерства. И замечательно, что уровней управления несколько и можно даже понадеяться, что где-то производственная функция будет отделена от контрольной, а то и — страшно подумать! - контрольная — от распределительной. Просто косыгинская весна, вернувшаяся спустя сорок лет в новых условиях. Тут вот какого пустяка не хватает. Озвученного и достаточно понятного принципа того, какие конкретно процессы, направления и системы государство будет осуществлять само, какие контролировать, какие регулировать, а в какие ему вмешиваться запрещено. И без этого пустяка малосодержательно обсуждать, чем хорош или плох тот или иной министр, и стоило ли из двух министерств создавать одно, но состоящее из двух агентств, сохраняющих названия ликвидированных министерств.

Конечно, если показать зрителю механизм того или иного иллюзионного трюка, то на следующее представление он может и не прийти. Но в равной степени зрителю может приесться и сам по себе трюк, если его повторять хоть и не открывая секрета, но много раз.

Вот оптимистическое соображение о том, что руководство экономического блока остается неизменным, что обеспечивает преемственность экономического курса. Пока из всего этого курса отчетливо просматривается устойчиво высокая цена на энергоносители, которая и создает иллюзию эффективной экономики. Больше ничего существенного об этом курсе неведомо, что делает неполной радость от преемственности в новом кабинете. Замечательно, что предполагается создать в составе правительства централизованные органы регулирования финансовых рынков и инструментов. Это правильно на самом деле и вполне отвечает современным цивилизованным представлениям. Но государство при этом никак не собирается увеличивать предложения по эффективным финансовым инструментам для частного вкладчика. Проще говоря, все продолжают радостно констатировать, что, вот, владельцы депозитов в этом месяце потеряли меньше тех, кто держит в наличных свои сбережения, а те кто в рублях, например, потеряли больше (или меньше) тех, кто держал, скажем, в евро. И все вместе с правительством, все продолжают радоваться высокой рублевой ликвидности нашего рынка. А о том, что кто-то полностью сохранил или, смешно сказать, заработал — и речи не идет.

Такой эстетический подход к огромным денежным средствам населения или частного вкладчика весьма странен, поскольку неработающие и потому несохраняющиеся деньги — это иллюзия обеспеченности.

~ И вряд ли стоит приветствовать преемственность такого курса. Конечно, справедливости ради надо признать, что работа с частным инвестором несколько более хлопотна, чем с корпоративным, и куда менее перспективна с точки зрения благодарности чиновникам или группам чиновников за предоставление выгодных с точки зрения вложения капитала предложений. Но ведь рынок, на котором нет частных инвестиций, это пока только иллюзия полноценного рынка, как финансового, так и фондового. Так и гоняем мы много лет шесть с половиной голубых фишек по огромному полю и делаем вид, что это и есть полноценный фондовый рынок и современная рыночная экономика. В повести Анатолия Рыбакова «Бронзовая птица» скептический персонаж, сидя у лодочной спасательной станции, заметил: «Тоже мне — повесили на курятник спасательный круг и вообразили, что станция». «Тьмы низких истин нам дороже...» — и в этом, увы, курс постоянно устойчив.