Цивилизация
Полузащитник Константин Зырянов, отвечая на упреки болельщиков, предложил им любить свою страну и свою сборную, потому что она у этих болельщиков одна. Перед этим вратарь Игорь Акинфеев хмуро объяснил болельщикам, что сборной перед ними извиняться не за что. Простые российские парни поднялись после игры с греками до вершин античной аллегории. Они выдали в эфир то, что хотели бы сказать многие повелители российских дум, но понимают, что с такой непосредственностью это могут сделать только люди с репутацией российского футболиста.
Хотя, с другой стороны, бывают банальности, которые, прозвучав, вызывают такую оторопь, какая не снилась никаким разоблачителям или шарлатанам. В общем-то, давно не новость, что патриотизм – прибежище не столько негодяев, сколько троечников.
И спасибо футболу и лично игрокам сборной: практический урок патриотизма получили те самые массы, которые так патриотично поддерживали наших автопроизводителей, страховщиков и аграриев.
Жаль только, что урок усвоен, вероятнее всего, не будет. Осенью пойдем снова болеть за Зырянова, который с такой оскорбительной прямотой высказал то, что каждый знает и сам. Только при таких взаимоотношениях с родиной у каждого из нас есть ниша, где можно быть троечником. Хотя, конечно, очень обидно, что футболистам на нас наплевать так же, как власти и родине в целом.
А ведь именно на этих трибунах, к которым не решились подойти наши мастера кожаного мяча, проходит уникальный фестиваль патриотизма. Ярмарка национальных брендов и тщеславий. Праздник глобального психоанализа. Жанр боления – это неповторимая возможность увидеть, как отдельные и, возможно, брезгливо относящиеся к любой толпе личности с наслаждением растворяются в едином крике безумствующих масс. Безо всякого, причем, интереса к добродетелям или порокам своих кумиров, будь они хоть трижды Зыряновыми или Акинфеевыми.
Патриотизм ведь тем и чудесен, что здесь не спрашивают, что такое хорошо и что такое плохо. Свои против чужих – вся правда, и скажи об этом иному болельщику завтра, он улыбнется вчерашнему наваждению.
На трибунах разыгрывается костюмированное патриотическое шоу. С одним непреложным жанровым законом: оно должно быть пронизано радостью безнаказанно побыть фриком. Ведь важен не сам патриотизм, который абстрактен и ничего не объясняет, а то, что его носитель о нем и о себе по этой части думает. Вопрос в выражении лица.
Можно, подобно голландцам, пройти после провала по украинским улицам во всем оранжевом, весело и необидно задирая местных девушек, и это ведь тоже вполне себе толпа. Можно, следуя всемирной моде, напялить на голову парик цветов флага. Можно, как греки, облачиться в шлемы спартанцев, и это будет правильно, потому что на матч с нашими они и в самом деле выходили, будто вступали в Фермопильское ущелье.
Это игра в первобытность, в боевую раскраску – чтобы никто ни сказал, что эта конкретная желто-голубая, оранжевая, красно-бело-синяя толпа. Все будто бы негласно договорились о правилах, главное из которых: патриотизм – игра, шоу, химера. Но на эти пару часов, на эти три-четыре недели договариваемся: нет, не химера, все не понарошку, и это наша игра и наше счастье болельщика.
Это – идея, которая может быть даже по-своему красивой, — смотря как ее воплотить. Конечно, она может стать материальной силой, мы это знаем как мало кто другой. Но для этого она может перестать быть веселым уделом тех, кто ради родины на пару часов не побоится стать фриком.
И не нужно путать стычки между, скажем, англичанами и немцами, с тем, что произошло в Варшаве на марше российских болельщиков. В первом случае драка, если она произойдет, входит в правила шоу, в ближайшей пивной случится примирение, потому что до следующей игры можно снова превратиться в обычных людей. И совсем другое дело – Всероссийское объединение болельщиков, этакие футбольные «Наши», устроившие очевидную провокацию, подставив российских болельщиков под кулаки польских hools – боевых бригад, которые есть в любом фанатском движении.
Но даже эти боевики, для которых футбол – только повод, к нему имеют больше отношения, чем те, кто так хотел напомнить полякам, кто в Варшаве хозяин. С последующим заявлением российского МИДа, самого президента – или кто-то может себе представить Меркель, выговаривающую Кэмерону за непочтительное отношение к немецким фанатам?
Впрочем, свой бренд мы тоже явили на трибунах. Был там, конечно, кокошник, видимо, в ответ на мушкетерскую шляпу французов. Но в основном символами родины становились бескозырки, каски, буденновки, белые воинские ушанки, к матчу с поляками были заготовлены майки сборной России для игроков с фамилиями Минин и Пожарский. В качестве болельщицкого сигнала миру мы рвали тельняшки так, чтоб все знали – мы аналогичным образом порвем всех, и не потому что такие у нас футбольные традиции, а потому что мы великая держава. Это, конечно, тоже соответствовало системе образов и всеобщему костюмированному жанру, улыбка нашего человека работала на бренд, будто бы не суля миру ничего хорошего.
На футбол – как на войну, остается только радоваться, что мы не вышли на немцев в четвертьфинале, назначенном на 22 июня.
Мне показалось, что мы такие на трибунах были одни. Впрочем, другой сборной у нас тоже нет.
