Собственно, а что такого произошло? Просто уволили с должности проректора Нижегородского университета имени Лобачевского за то, что он американец, гражданин США. Интересно, будь он немец или француз, уволили бы? Наверное, нет. Все-таки континентальная Европа не такая заносчивая и вредная, как США. Вот англичанина точно бы уволили, они с Америкой всегда заодно. Выражение «англичанка гадит» в позапрошлом веке родилось, а предки, они же не ошибались.

Кто бы рассказал мне эту историю про уволенного американца лет пять назад, я бы не поверила. Даже не потому, что он женат на русской, живет в России и двоих детей здесь растит. А потому, что как-то не принято в цивилизованной стране судить о людях по принципу крови. Это совсем уж средневековье.

На выходе из того самого Средневековья в Россию начали приезжать иностранцы.

Царь Алексей Михайлович Тишайший вполне понимал, у кого чему можно научиться. При нем это началось, а сынок его Петр Великий только продолжил.

Так приехали в Россию один из основоположников русской исторической науки Герхард Фридрих Миллер, великий математик и физик Леонард Эйлер, один из создателей первого атласа России картограф Якоб Штелин, физик Георг Вильгельм Рихман, выдающийся врач, издатель первого русского медицинского журнала Джеймс (Яков) Виллие, химик Константин Сигизмундович Кирхгоф.

Напоминать о том, что люди независимо от своего гражданства и национальности могут приносить пользу отечеству, просто смешно.

Может быть, этот самый уволенный Кендрик Уайт мечтал о том, чтобы называть себя русским или россиянином американского происхождения. Как американцы бывают швейцарского, немецкого, испанского происхождения...

Французы тоже разные, особенно это заметно, когда смотришь на их футбольные команды. Да и выступающие за русский футбол тоже далеко не всегда родились в России. А вот работать в университете, оказывается, теперь можно только русским.

Ладно высшее образование и наука, где иностранцев всегда было множество. Во время Наполеоновских войн каких только немецких, шведских и прочих бусурманских фамилий не было в русской армии. И ведь все сражались за Россию, против Наполеона. Даже французы, граф Сен-При например. Хотя вот уж кого можно было заподозрить в том, что он, несмотря на классовое чутье, диктовавшее ему не любить корсиканского узурпатора, все-таки не заслуживает полного доверия на службе у России.

Хорош был и военный министр шотландец Барклай-де-Толли, лицо кавказской национальности грузин Багратион, все эти бесконечные Беннигсены, Ингельстромы, Буксгевдены.

И ведь служили царю и отечеству не хуже Ермоловых и Коновницыных.

Алексей Петрович Ермолов писал :«Мариупольского гусарского полка подполковник Ингельстром, офицер блистательной храбрости, с двумя эскадронами стремительно врезался в пехоту… но одна картечь — и одним храбрым стало меньше в нашей армии…» И как-то никому не приходило в голову их отстранять, не доверять по той простой причине, что они носят не те фамилии.

Спусковым крючком для увольнения американского проректора послужила телевизионная программа Дмитрия Киселева, больше похожая на пятиминутку (точнее, час) ненависти. Наверное, так в 30-е годы кричали «Смерть шпионам» на партсобраниях, где надо было осудить кого следовало. Ну а руководство университета поспешило принять телевизионное кликушество как руководство к действию. Дескать, что у Киселева на языке, то, может, у Кремля на уме.

Хотя история с Уайтом даже не средневековье, а просто первобытно-общинный строй какой-то, когда человек не из своего племени только за это заслуживал недоверия.

Кстати, с Кендриком Уайтом, если кто обратил внимание, вышла зеркальная штука. В интервью одной из российских газет Игорь Ефимов, декан факультета биомедицинской инженерии Университета Джорджа Вашингтона (США), заявил: «Увольнение Кендрика Уайта — это ужасная ошибка. Он работал здесь с 1992 года, помогал талантливой российской молодежи воплощать свои идеи в реальную продукцию: сводил с инвесторами, помогал защищать патенты и т.д.».

Ну что, вышлем Уайта и вернем Ефимова в приказном порядке домой? Только, сдается мне, при таком подходе он к нам не поедет.