Цивилизация
Любое государство хочет выглядеть привлекательным для окружающего мира. Хотя вроде бы существуют примеры вроде Северной Кореи, позволяющие прийти к выводу, что некоторым совершенно наплевать на мнение соседей по планете. Однако больше похоже на то, что так называемые страны-изгои просто не сумели приспособить машину внутренней пропаганды для внешних задач, вот и замыкаются в себе, словно трудные подростки. Между тем международное преподнесение своих достижений, подлинных или мнимых, в наивыгоднейшем свете давно считается важным показателем успешности всякого национального правления. А уж для претензий на статус сверхдержавы это едва ли не первейшее условие.
В случае Страны Советов, о котором идет речь в нынешнем выставочном проекте, огромную роль играло еще и дополнительное обстоятельство – историческая миссия, взятая на себя «первым государством рабочих и крестьян». Кто же, кроме нас, покажет верный пример трудящимся всей Земли? Нацеленность большевистской пропаганды в том числе и на многомиллионную зарубежную аудиторию была очевидна с первых дней октябрьской революции. Надо заметить, что результаты на этом поприще одно время были чрезвычайно убедительными.
Фактически премьерным показательным натиском по всему «идейно-культурному фронту» стало участие СССР в парижской Международной выставке декоративного искусства и художественной промышленности 1925 года.
Та выставка, к слову, вообще оказалась знаковой и рубежной для искусства XX века: именно оттуда по планете начали стремительно распространяться идеи конструктивизма и ар деко. И как раз с нее ведется история советских павильонов на всевозможных глобальных форумах.
История уже завершенная, понятное дело. В качестве финальной вехи кураторами Мариной Лошак и Ириной Коробьиной (возглавляющие «Манеж» и Музей архитектуры соответственно — две институции, ставшими основными донорами экспонатов) – выбрана Всемирная выставка 1970 года в Осаке. Советское выступление там было отнюдь не последним — до заката империи оставалось больше двадцати лет — но по-своему символичным:
к 100-летию Ильича наша унылая бюрократия решила тряхнуть стариной и напомнить об архитектурно-художественных утопиях революционной поры.
Спиралевидный, красно-белый, устремленный ввысь «флаг-цветок», спроектированный Михаилом Посохиным и Владимиром Свирским, должен был символизировать неиссякаемый новаторский дух советского народа. Павильон этот, кстати, возводили по нашим чертежам японские инженеры: со строительными технологиями у них обстояло куда лучше, чем на родине социализма.
А вот на упомянутой парижской выставке 1925 года советский павильон по проекту Константина Мельникова строили собственными силами. Ставку тогда делали на тот самый «новаторский дух» – не декларативный, а подлинный. Энтузиазма у художников и архитекторов тогда и впрямь было не занимать: очень им верилось, что свобода от капиталистического гнета, совсем недавно добытая в России, ведет к разумному, справедливому и эстетичному преобразованию всей жизни на Земле.
Пожалуй, в первый и последний раз большевистская пропаганда, направленная вовне, сработала не просто эффективно, но еще и с коллективным вдохновением на грани гениального порыва.
И мельниковский павильон, и «Рабочий клуб» Александра Родченко, и агитфарфор, и платья от Надежды Ламановой и Веры Мухиной (они в Париже получили Гран-при в своей номинации) – словом, буквально все компоненты той выставки излучали энергию созидания и готовы были задавать тон в мировом искусстве.
Конечно, когда потом Вера Мухина от кройки и шитья (временного для себя занятия, разумеется) вернулась к монументальной скульптуре, результат тоже получился ошеломительным. Но скорее вопреки тяжелой атмосфере 1937 года.
«Рабочий и колхозница» – это такой символичный авторский порыв, реализованный в металле и в задуманном размере к тому моменту, когда сама Вера Игнатьевна уже не была исполнена прежнего оптимизма, чему есть немало косвенных свидетельств.
Но свою задачу она исполнила с блеском: трудно припомнить что-нибудь более мощное и эмоциональное в сфере советской «наглядной агитации». Кстати, пространство в нынешнем пьедестале памятника выбрано для «Истории павильонов» именно из-за этой исторической связи: напомним, «Рабочий и колхозница» предназначались для Всемирной выставки 1937 года в Париже. А если выглянуть в окно на верхнем этаже, упрешься взглядом в павильон «Москва» на территории ВДНХ/ ВВЦ – вот вам и еще один образчик «наглядной агитации» за советскую власть, но уже в иных исторических условиях. Это сооружение проектировалось Посохиным, Мдоянцем и Тхором для Всемирной выставки 1967 года в Монреале, откуда конструкцию переправили обратно в Москву, собрали заново и посвятили делу народного просвещения (теперь здесь торгуют мехами и мебелью).
Повествование о том, как Страна Советов изо всех сил стремилась продемонстрировать миру то ли свое величие, то ли привлекательность, то ли творческую фантазию, вышло весьма информационно насыщенным (тут и макеты павильонов, и эскизы панно, и чертежи, и прикладное искусство, и хроникальные фотографии), но неминуемо пунктирным. Рассмотрению подвергнуты лишь несколько выразительных эпизодов, хотя участие СССР в международных выставочных затеях было практически беспрестанным. Это вам не Северная Корея: отечественные чиновники всегда по-своему знавали толк и ощущали вкус к «выходу в свет». Когда под такую сурдинку удавалось продвинуть что-то культурно значимое, возникали любопытные плоды, совсем не обязательно сопряженные с тупым агитпропом. Поэтому сейчас представлена «часть I», в планах – продолжение проекта. Естественно, там же, под мухинским монументом.
