Цивилизация
Политический кризис в Персидском заливе, происходящий на фоне разрыва дипломатических отношений с Катаром Саудовской Аравией, ОАЭ и Бахрейном, а также рядом других государств, еще не достиг своего пика, о чем свидетельствует усугубляющаяся изоляция королевства.
На фоне продолжающихся обвинений в том, что Доха спонсирует террористические организации, действующие в Сирии, катарским военным, которые находятся на территории Бахрейна под руководством Центрального командования ВМС США и участвуют в операции против «Исламского государства (организация запрещена в России)» (запрещенная в России организация), было предписано покинуть страну. Подобные шаги со стороны монархий Залива по отношению к самому богатому государству региона выявили крайне высокую конкуренцию за влияние на Ближнем Востоке, в том числе и за лидерство в вопросе разрешения сирийского конфликта, среди стран, которые традиционно считаются сплоченным альянсом.
Откуда есть пошел «катарский кризис»
Кризис начался отнюдь не в 2017 году, а как минимум три года назад, когда те же Бахрейн, ОАЭ и Саудовская Аравия отозвали своих дипломатов из Дохи в знак несогласия с поддержкой Катаром «Братьев-мусульман» в Египте. Споры о том, что на самом деле спровоцировало нынешнюю ситуацию, еще не утихли, тем более что за три года в политике Катара не произошло кардинальных изменений.
Катализатором событий, которые мы наблюдаем в данный момент, стал визит Дональда Трампа в Эр-Рияд, во время которого американский президент потребовал от арабских союзников усилить борьбу с финансированием радикальных движений.
Но дело в том, что на протяжении тех трех лет, которые прошли с первого дипломатического кризиса в Заливе, проблема поддержки исламистов не так уж и заботила местные политические элиты, а часто игнорировалась просто потому, что приносила очевидные дивиденды в борьбе с силами Башара Асада в Сирии.
Обвинения в адрес Катара в поддержке терроризма и такая жесткая реакция со стороны Саудовской Аравии в отношении Дохи, которая по характеру напоминала скорее хорошо спланированную акцию, отодвинули на второй план давно существующие подозрения, что сам Эр-Рияд уже многие годы имеет тесные связи с экстремистами, в том числе с теми, которые сейчас действуют в Сирии.
Так, письма экс-госсекретаря Хиллари Клинтон, датированные августом 2014 года, которые оказались обнародованы в прошлом году порталом WikiLeaks, выражают обеспокоенность финансированием запрещенных в России «Аль-Каиды (организация запрещена в России)» и ИГ в Сирии как Катаром, так и Саудовской Аравией.
Так почему же Саудовская Аравия решилась принести своего союзника в жертву американской кампании по борьбе с терроризмом, попутно ставя себя под удар? Вероятно, что такая жесткая реакция стран Залива была вызвана появившимися в СМИ сообщениями о растущих контактах между Дохой и Тегераном, который во время визита президента Трампа в Эр-Рияд был в очередной раз объявлен главной причиной нестабильности на Ближнем Востоке.
Последней же каплей для монархий Залива скорее всего стал тот факт, что Катар и Иран провели ряд переговоров и заключили политическую сделку, которая непосредственно касалась Сирии.
В марте этого года две страны достигли договоренности, по которой суннитские боевики осажденных городов Забадани и Мадая близ Дамаска были обязаны покинуть их и отправиться на территорию, контролируемую Турцией на севере, в то время как шиитское население городов Аль-Фуа и Кефрая в оппозиционном Идлибе было вывезено на юг в провинцию Дамаск.
Эта эвакуация в Сирии была произведена при посредничестве Дохи и Тегерана и явилась первой частью крупного соглашения между двумя странами. Второй же частью оказалось освобождение 26 катарцев, в том числе членов королевской семьи, которые были захвачены в Южном Ираке формированиями, связанными с Ираном.
Очевидно, что Тегеран сыграл ключевую роль в освобождении катарцев и передаче денег, которые, как утверждают СМИ, были заплачены как иранским официальным лицам, так и иракским боевикам.
Иранский друг лучше новых двух
Принимая во внимание общий курс стран Залива на изоляцию Ирана, который был с энтузиазмом поддержан президентом США, действия Катара явно противоречат этой политике. Однако, что еще важнее, сделка по эвакуации жителей четырех осажденных городов в Сирии, инициированная вне существующих переговорных платформ в Астане и Женеве, а также без посредничества основных стран-гарантов, очевидно, подрывает существующий порядок урегулирования сирийского кризиса.
Инициатива Катара также существенно снижает важность Саудовской Аравии как посредника между оппозицией, в первую очередь вооруженными группировками, и международным сообществом в переговорном процессе. В то время как США и Саудовская Аравия стремятся к маргинализации роли, которую в сирийском урегулировании играет Иран, на горизонте появился новый медиатор в виде Катара, который, имея обширную сеть контактов среди вооруженной оппозиции в Сирии, готов вести с Тегераном прямые переговоры.
Проявленные Катаром политические амбиции оказались своеобразной «красной тряпкой» для союзников из Залива, в котором неформальное лидерство, казалось бы, уже давно закреплено за Саудовской Аравией.
Тем не менее возвращение Катара в политическое поле урегулирования сирийского кризиса, которое невыгодно Эр-Рияду, может сыграть на руку как России, так и США. Влияние этой страны среди вооруженных группировок в провинции Идлиб, регионе, чья дестабилизация угрожает срывом всего процесса урегулирования, действительно велико. Среди групп, получающих финансирование и поддержку Катара, числятся «Джебхат ан-Нусра (организация запрещена в России)», признанная всеми (в том числе РФ) как террористическая организация, а также «Ахрар аль-Шам» и «Свободная сирийская армия», представители которых в том или ином качестве участвуют в женевском и астанинском процессах. Однако участие Катара в переговорном процессе до сих пор ограничивалось ролью второго плана и неформальным посредничеством в ведении переговоров.
Проект зон деэскалации в Сирии, автором которого является Россия, предполагает создание одной из таких зон в провинции Идлиб, в той самой, где влияние связки Катар-Турция играет ключевое значение для поддержания жизнеспособности оппозиционных групп.
В этой же провинции неоспоримым лидерством среди вооруженных группировок обладает «Джебхат ан-Нусра», которая пустила корни среди групп умеренной оппозиции и делит с ними одну территорию. Разведение умеренных групп и «Ан-Нусры», обязанность, которую на себя брали США, оказалось невозможным, за что Россия не раз критиковала американских партнеров. Но именно в вопросе размежевания оппозиции в провинции Идлиб участие Катара и может сыграть важнейшую роль.
Аналитики как в России, так и на Западе уже сообщали о том, что при посредничестве Катара проходят переговоры о том, чтобы разбить саму «Ан-Нусру» на две части, таким образом отделив джихадистов и иностранных боевиков от сирийцев, которые могли бы присоединиться к умеренной оппозиции. Запуск процесса размежевания оппозиции необходим для создания так называемой зоны деэскалации в Идлибе, и без активного участия Катара этот процесс вряд ли может быть инициирован иными игроками, включая Эр-Рияд. В апреле этого года министр иностранных дел Катара выразил поддержку астанинскому процессу.
Судя по тому, насколько активно Доха начала искать дипломатической протекции у стран – гарантов астанинского процесса, Ирана, Турции и России, для них открылась уникальная возможность вовлечь Катар в сирийское урегулирование на условиях, которые могли бы обеспечить выполнение договоренностей, достигнутых в Астане.
Инициатива по «кристаллизации» умеренных сил в Идлибе со стороны Катара могла бы также служить импульсом для восстановления диалога между Дохой и монархиями Залива, которые настаивают на том, чтобы Катар отказался от поддержки сил, которые в будущем могут подорвать стабильность самих суннитских монархий. Возможно, это станет частью переговоров, которые Катар будет вести с поссорившимися с ним арабскими государствами.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.
