Китай строит ядерные ракеты. Почему они бесполезны в современной войне?

Отчаянный шаг

Согласно официальной политике Китая, он никогда и ни при каких обстоятельствах не применит ядерное оружие первым. Более того, номинальное отношение к нему главы КНР Си Цзиньпина совпадает со взглядом типичного человека гуманистических взглядов: «Ядерное оружие, дамоклов меч, висящий над человечеством, должно быть полностью запрещено и в конечном итоге уничтожено, чтобы сделать мир свободным от него».

Китай испытал первую атомную бомбу еще в 1964 году, но все это время его арсенал был несопоставим с советским или американским, а находился ближе к французскому и израильскому по размеру. Сотня-другая боеголовок, способных достичь территории противника, служат не для победы в ядерной войне, а для сдерживания вероятного нападения и повышения дипломатического веса.

Однако в последние несколько лет Китай начал резко наращивать ядерные силы, о чем в августе в очередной раз сообщило Reuters. Под руководством Си Цзиньпина КНР строит около 300 новых ракетных шахт и несколько баз для мобильных пусковых установок, аналогичных российским «Тополь» и «Ярс». Ожидается, что к 2030 году страна нарастит число ядерных боеголовок до тысячи. Для сравнения, считается, что у России их около пяти тысяч, а у США — порядка трех с половиной.

Пентагон также ставит под сомнение искренность китайских планов о неприменении ядерного оружия. Разведка считает, что Китай может дать ядерный ответ на атаки обычными средствами, если они ставят под угрозу его ядерные силы, направлены против центров управления или сопоставимы по последствиям с ядерным ударом. Доклад не проясняет смысл последней фразы, но, например, уничтожение войсками США крупной плотины, вроде «Трех ущельев» на реке Янцзы, нанесет ущерб, сопоставимый с ядерным ударом по мегаполису.

Также американские военные считают, что Китай может рассмотреть возможность применения ядерного оружия первым в случае, если поражение на Тайване будет угрожать стабильности коммунистического режима. Неясно правда, как резкая эскалация в уже проигранной войне в условиях пошатнувшейся веры во власть может стабилизировать режим, но, возможно, разведка США знает, о чем говорит.

Несмотря на изложенные американские опасения, есть серьезные доводы в пользу того, что Китай действительно будет придерживаться своей официальной доктрины. Доводы эти коренятся не в морали, а в том, что ядерное оружие обладает сомнительной военной эффективностью и колоссальными последствиями при применении.

Армия бомбы не боится

В случае начала полномасштабной войны между США и Китаем, Россией и НАТО или между другими ядерными державами, первый же взрыв атомной бомбы мгновенно изменит правила игры. Невозможно себе представить, чтобы страна, обладающая ядерным оружием, не ответила на подобный удар зеркально или сторицей. Поэтому, принимая решение о ядерном ударе, сторона, наносящая его первым, должна принимать в расчет ответ или его попытку.

Поэтому, разумеется, ядерное оружие будет эффективным при одностороннем расстреле, а если же противник ответит зеркально — плюсы атомных бомб резко сходят на нет.

Прежде всего, ядерное оружие — плод прошлой эпохи массовых многомиллионных армий, главным принципом которых была концентрация. Советский Союз на заключительных этапах ВОВ мог сосредоточить на полосе прорыва по сотне орудий на километр фронта, а танки шли вперед организованными колоннами. Солдаты на фронте старались замаскировать свои позиции, чтобы не облегчать противнику жизнь, но наступающую армию невозможно было не заметить с близкого расстояния.

Такие места сосредоточения войск считались идеальными целями для ядерного оружия, наравне с не менее скученными окопавшимися солдатами в обороне. Скученность — важный критерий, поскольку по окопавшейся армии атомный взрыв действует крайне плохо, что было выяснено на многочисленных испытаниях в XX веке. «Перекрытые участки траншей оказались более устойчивыми в противоатомном отношении. Полное и сильное их разрушение имело место лишь на расстояниях до 600 метров от эпицентра взрыва, слабые — до 900 метров, а на больших дистанциях они повреждений не получили», — вспоминал участник Тоцких учений 1956 года Сергей Зеленцов. Отличную защиту представляют обратные склоны холмов, — на них смертельный радиус поражения еще меньше.

В наши же дни, если опираться на опыт конфликта на Украине, в круге радиусом 900 метров на фронте может находиться десяток-другой солдат. Иногда больше, иногда меньше, но почти всегда они замаскированы и имеют укрытия, а найти их гораздо сложнее, чем после этого поразить. При этом ни одиночные землянки, ни замаскированные операторы дронов, ни гаубица не выглядят достойными целями для ядерного удара. Напротив, после него даже собственные войска какое-то время не смогут занять эту территорию. И напротив, даже важные цели, вроде командных пунктов бригад, в случае обнаружения можно уничтожить массированным ударом обычных ракет.

Мало удобных военных целей и в тылу. Считается, что для ядерного взрыва уязвимы аэродромы, но Тайвань — основной вероятный противник Китая — использует комбинацию из подземных авиабаз и системы рассредоточенного базирования самолетов, в том числе на шоссе. На Гуаме в Тихом океане США планируют построить укрытия для самолетов, рассчитанные на относительно близкий атомный взрыв, а базирование авиации на шоссе также регулярно отрабатывается ВВС США.

Обоюдный проигрыш

Словом, хорошо подготовленная армия защищена от ядерного нападения и знает, что делать в этом случае. Другое дело — гражданские объекты, заводы и города, для ударов по которым могут применяться размещаемые в шахтах и на подводных лодках ракеты. Несколько атомных боеголовок способны достичь того же эффекта, что и англо-американские бомбардировки Гамбурга в 1943 году, которые по сути уничтожили город как административно-хозяйственную единицу.

Однако в вопросе стратегических бомбардировок на первое место выходит ядерное сдерживание. Принимая решение о таком ударе, лидер страны автоматически подписывается под аналогичным ударом по собственной территории, — либо планирует невероятно авантюрный шаг в надежде уничтожить первым ударом все ядерные средства. Предложенная президентом США Дональдом Трампом система ПРО «Золотой купол» в теории сможет сдержать ответный удар, но по состоянию на 2025 год не существует известных надежных способов полностью предотвратить его.

Поэтому в итоге лидер, принимающий решение о ядерном ударе по городам, взвешивает на весах два фактора. Плюс такого удара — его нанесение сможет серьезно подорвать промышленность противника и его экономику, сократив военное производство, но не уничтожив его полностью. Минус — собственная страна столкнется с аналогичными разрушениями. К ним также добавится небывалый гуманитарный кризис и многомиллионные жертвы среди гражданского населения, а жертвы населения противника мало что дают с рациональной точки зрения и не могут учитываться как плюс.

Применять ядерное оружие, чтобы сразу остаться в минусе по итогам обмена ударами — крайне сомнительный шаг, к которому едва ли можно прийти логическим путем. Более того, легитимность этого взгляда подтверждается практикой. В годы Второй мировой войны Германия, западные союзники и СССР имели большие запасы химического оружия. Если бы оно использовалось для бомбардировок Лондона, Москвы, немецких городов, то нанесло бы ущерб, сравнимый с ядерным оружием: токсины не разрушают здания, но приводят к большим жертвам среди гражданских и на долгие месяцы отравляют территорию, делая ее непригодной для жизни и работы.

Тем не менее, даже Гитлер — фанатик социал-дарвинист, прямо презирающий традиционную мораль, идеалы рыцарства или гуманности — не решился применить химическое оружие, хотя мог бы сделать это в качестве последнего жеста перед самоубийством. Считается, что на это повлиял и его личный страх перед химическим оружием, но главным фактором было справедливое опасение, что в ответ Великобритания и США зальют ипритом все немецкие города.

Нет подходящего момента

Даже если ядерному оружию удастся придумать разумное применение на современном поле боя, вдали от городов, то для него все равно не существует идеального момента. Например, если одна из сторон считает, что выигрывает конфликт обычными средствами, то у нее нет стимула для эскалации. Последствия ядерных ударов, и какой из армий в результате они окажутся более выгодными, — чрезвычайно трудно предсказать.

Если сторона проигрывает, то ядерная опция может казаться, на первый взгляд, разумным шагом, — ударом кулаком по шахматной доске. Но кто готов будет поручиться, что армия, которая уже терпит неудачу в обычном конфликте, страдающая от потерь и падающего морального духа, лучше проявит себя в ядерном противостоянии, для успеха в котором требуется не меньшая организация? Кроме того, не судят победителей, а на проигравших, но первыми применивших ядерное оружие военных постараются отыграться либо противники, либо собственная страна.

Ядерная опция может казаться рациональной при очень специфическом наборе условий: например, если по какой-то тактической причине оно даст большое преимущество прямо сейчас, а в будущем ожидается значительное усиление противника. Но никто не может гарантировать, что в ответ на ограниченный тактический ядерный удар противник не ответит «из всех орудий». Напротив: если сторона уже применила ядерное оружие первой, то стоит от нее ждать и дальнейшей эскалации, — а раз так, то нет смысла сдерживаться в ответе.

Подобные рассуждения имеют ограниченную ценность, поскольку в конечном итоге принимать решение «бить или не бить» будут конкретные люди, со своими представлениями о морали, социальной ролью, психологическими особенностями, ограниченным доступом к информации и давлением окружения. Но с сугубо рациональной точки зрения есть все основания полагать, что Китай не обманывает насчет своей стратегии, и первым ядерную войну не начнет.