Типа, жить надо в какой-то образ, его собой заполняя. А некуда жить — вот и думаешь в голову, как писал г-н Платонов. Ну и тревожно, а как же. Выход один: обществу нужен критерий истины, нужен камертон, который будет определять, что надо делать.

В данном рассуждении политологическая мысль РФ в лице Делягина возвысилась если не до философии, то до практического тайноведения. Потому что в этих фразах произошла встреча г-на Делягина с г-ном Кришнамуртим — пусть и с разных сторон действительности, зато в одной точке.

Кришнамурти же что говорил? «Существует ли завтрашний день психологически? Реально, а не придуманный, существует ли уже внутренне? Если «завтра» существует как идея, то действие не станет цельным, завершенным, такое действие порождает фрагментацию, противоречие. Идея завтрашнего дня, будущего, и есть причина того, что человек не видит вполне ясно вещи такими, каковы они сейчас».

Короче, если есть идеология (которая и есть «образ желаемого будущего»), то все будет постоянно разламываться. Это нехитрая мысль: конечно, тогда же все на свете воспринимается исходя исключительно из его желательности — имея в виду этот самый желаемый образ. Внимание заклинивает на критерии истины, а то, что происходит совсем другое, не замечается.

То есть это столкнулись точки зрения прагматическая и романтическая, а романтик тут Делягин, так что романтической является и нынешняя политическая мысль РФ, поскольку Делягин из ряда не выламывается.

В самом деле, рассуждения теперь касаются настолько глобальных ощущений и гипотез, что о том, чтобы видеть вещи такими, какие они есть, речь как-то и не заходит. Над мыслями довлеет желание глобальных объяснений, которыми и трактуют текущий момент с точки зрения камертона. Причем эта особенность не зависит от партийной и идеологической направленности мыслителей: просто звездные войны какие-то между конкурирующими критериями истины.

Пример. Накануне Дня космонавтики по Первому, что ли, каналу показывали фильм о людях, которые придумали спутники-истребители (с СОИ бороться, с прочими космическими врагами). Кадр: конструкторы сидят-совещаются, судя по виду стола и интерьера — примерно вторая половина семидесятых или начало 80-х. Человек восемь, мероприятие не парадное, а для себя зачем-то снимали. Фокус на конструкторе, о котором и фильм, а сбоку — не так чтобы совсем сбоку, но не в центре кадра — сидит очень знакомый дядька, так и не представленный. А это Кучма, Л. Д. Тогда — директор «Южмаша».

<1>Нюанс вот в чем: о чем только судьбоносном и геополитическом не говорили за время украинских выборов. О братских судьбах, об исторических корнях, о западном влиянии, о происках Запада, о европейском выборе и т. п. Но ни один патриот либо государственник за все время не вспомнил ни о «Южмаше», ни, скажем, о харьковском КБЭ, хотя отношения данных субъектов с МО РФ явно сохранились. Очевидная тема так и не возникла, хотя в это же время она разгорелась в привычной геополитической версии, как слух о том, что американцы-де собрались взять под контроль российские стратегические ресурсы.

Мало того, тема не всплыла даже во время визита Ющенко в США. Даже те, кто уверен в наличии постоянно действующего заговора против РФ, не стали предполагать, какие именно государственные тайны РФ Ющенко уже сообщил США и сколько американских командированных сейчас разбираются с документацией на том же «Южмаше».

Так что проблема не в том, какая именно идеология, а в том, что идеология все еще считается необходимой. Конечно, национальную идею сочинять приятно, есть в этом здоровый и окончательный декаданс по-советски.

Вообще, вот не все же жители РФ бывали в Москве, а кто бывал — вряд ли особенно долго, а за неделю в ней не освоиться. Ну да, ее все время показывают в телевизоре, произносятся названия улиц, площадей, отдельных общественных зданий. Но там же как: один кусок отсняли, смонтировали с другим — а связность? Вот был бы прекрасный социологический проект: предложить респондентам нарисовать план Москвы, какой они ее себе представляют.

Так ведь Москва хотя бы существует на самом деле...