Цивилизация
«Основы...» удостоились бурного обсуждения: Минкульт в своем варианте текста, деликатно названном «материалами к документу», выдвинул тезис «Россия — не Европа и не Азия», чем вызвал бурю в СМИ и соцсетях. Затем документ много раз дорабатывался и перерабатывался — и к нынешнему моменту общество окончательно утратило к нему всякий интерес. Ослабеванию любопытства немало способствовали политические и экономические события в жизни страны.
Однако именно сегодня, именно в контексте разговоров об экономической и политической самоизоляции, этот неоднозначный документ приобретает особое значение.
Власть предложила культурной интеллигенции — а именно она и была адресатом обоих документов — небогатый выбор. Рабочая группа во главе с президентским советником Владимиром Толстым предлагала умеренный консерватизм, построенный на пропаганде отечественной культуры и защите элементов национальной идентичности и языка. Минкульт эти предложения подкреплял соображениями об особом пути России и предлагал надзирать за целостностью отечественной культуры.
Документ Толстого робко, словно пугаясь своих слов, одним абзацем говорил о творческом поиске. Минкульт, напротив, говорил о необходимости наказания для тех, кто проявляет демонстративное неуважение к национальной культуре и языку.
Таким образом, авторы этих документов предложили обществу и культурному сообществу выбор между «хорошим» и «плохим» консерватизмом.
Если даже согласиться с авторами в том, что культурная политика страны действительно должна иметь охранительный характер, а не способствовать культурному многообразию, возникают справедливые сомнения в эффективности этой защиты.
В документах нет ни слова о реальных вопросах культурной политики, имеющих сегодня жизненно важное значение. Например, о разграничении полномочий с культурными властями регионов и субъектов федерации — и мерах содействия им в вопросах строительства культурной инфраструктуры.
Наиболее остро эта проблема стоит как в средних и малых городах России, испытывающих жесточайший культурный голод, так и прямо под боком у законодателей — в Бирюлево Восточном, ставшем ареной многотысячных антимигрантских выступлений, где, к слову, вообще нет ни одного Дома культуры.
Зато документ содержит предложение о создании межведомственного органа с расширенными полномочиями, который мог бы принимать решения, в том числе и финансовые, в пользу отечественной культуры. Для того чтобы разработать эффективную систему культурной инфраструктуры, авторам, кажется, ощутимо не хватает полномочий: чтобы регулировать работу ведомств, они предлагают создать еще одно ведомство.
«Основы культурной политики», которые, согласно заглавию, должны были предложить практические механизмы развития культуры, по факту формулируют лишь идеологическую базу – условное «евразийство» по примеру предложенного Достоевским в любимой Путиным «Пушкинской речи». Как будто бы ничего важнее, чем не раз постулированный выбор между западным, восточным и своим особым «третьим» путем для российской культуры сегодня нет.
И даже на то, чтобы договориться об идеологии, ушло более полугода.
Сколько потребуется для того, чтобы перевести эту велеречивую теорию в практику, остается гадать. Учитывая, что культура не является однородным массивом, которым она представляется в общеидеологической плоскости, на принятие внятных решений по развитию музыки, кинематографа, театра, музейного и архитектурного дела могут уйти годы, если не десятилетия, которых, с учетом стремительно меняющейся экономической и политической обстановки, может и не быть.
Конечно, у российской культуры, в отличие от российской экономики, запас прочности намного больше – она переживала и более трудные времена. Но пока наверху долго и мучительно определяют, что есть «чуждая» культура, а что – «наша», миллионы россиян лишаются и первого, и второго: в столицах усиливают гонения на новаторские театры и выставки современного искусства, а в провинции по бедности закрывают Дома культуры и библиотеки.
